Сибирский дворянин, горный инженер и учёный
Его заслуги отмечены высокими государственными наградами, имя увековечено в названии минерала и химического элемента. За свою почти полувековую деятельность на благо Отечества он успел внести существенный вклад в горное производство и развитие металлургии, в систему подготовки квалифицированных кадров и непосредственное обучение будущих специалистов. В этом году исполняется 220 лет со дня рождения генерал-лейтенанта, члена совета и учёного комитета Корпуса горных инженеров Василия Евграфовича Самарского-Быховца.
Благодаря сохранившемуся послужному списку в Архиве Горного Департамента Министерства Земледелия и Государственных Имуществ за 1870 год, где отмечены все назначения и переводы представителя высшего чиновничества России блестящего XIX века, жизнь Самарского-Быховца можно разложить буквально по годам. Интересные сведения содержатся в статье Рукосуева Е. Ю. и Тулисова Е. С.
«Историческая записка о составе горной администрации в 1806–1861 гг. и реформа горного законодательства в начале 60-х гг. XIX в.»
О достоинствах и успехах свидетельствуют награды. А вот деталей, по которым можно составить представление о личности этого неординарного человека, его поступках, сведений о его личной жизни и его потомках, к сожалению, дошло до нас не так уж много. И всё же в год его юбилея попробуем набросать штрихи к портрету Василия Евграфовича, представить за цифрами и фактами конкретного человека.
Из сибирских – из томских
Василий Самарский-Быховец родился в Сибири 7 ноября 1803 года. Происходил из дворян Томской губернии. Сложно сказать, имел ли кто-то из его семьи отношение к горному делу, но для юного Васи была избрана именно эта стезя. Так распорядилась судьба. Подростком Василий был определён в Горный кадетский корпус, который в ноябре 1804 года был образован в Петербурге из Горного училища. Училась здесь, как сказали бы сегодня, «золотая молодёжь» – воспитанниками Корпуса были дети дворянского происхождения, однако принимали и детей «обер-офицеров, а также почтеннейших купцов, особенно имеющих заводы». Число воспитанников благодаря популярности Корпуса постоянно увеличивалось, известно, что на 1816 год в Корпусе числилось 335 воспитанников. Среди представителей этой элитарной молодёжи был и сибирский дворянин Самарский–Быховец.
Спрос за учёбу серьёзный, но и учиться было здесь интересно и познавательно. По важности и обширности преподаваемых общетеоретических и специальных наук Горный кадетский корпус считался одним из первых в стране, и с 1806 года имел статус университета, здесь было организовано Всероссийское минералогическое общество – одно из старейших научных обществ мира, действовал объединённый музей («Музеум»), куда входили минеральный, физический и модельный кабинеты. Преподаватели дисциплин были самого высокого класса. Достаточно напомнить, что в пору учёбы Василия Евграфовича директором Горного кадетского корпуса был незаурядный учёный Евграф Ильич Мечников, выдающийся русский горный инженер, сенатор, директор Департамента Горных и Соляных дел. Так что выходили из стен Корпуса хорошо подготовленные специалисты.
Здания Горного кадетского корпуса (Горного института), где учился, а затем преподавал В. Самарский-Быховец, построено в 1806–1811 годах по проекту архитектора А. Воронихина. Его очертания, массивный портик, символизирующие идею «тяжести горы и входа в подземное царство Плутона», две скульптурные группы «Похищение Прозерпины Плутоном» и «Борьба Геракла с Антеем», фризы с изображением бога подземного царства языком аллегорий прославляли силу и богатство земли, раскрывая назначение сооружения.
Алтайское начало
В год своего 20-летия Василий Самарский-Быховец успешно завершил обучение в Горном кадетском корпусе. Шихтмейстером 13-го класса (это звание соответствовало в табели о рангах армейскому подпоручику и гражданскому коллежскому протоколисту и регистратору) он в том же 1823 году поступил на службу в Колывано-Воскресенские заводы. Времени на раскачку у молодого специалиста не было. Сразу пришлось переходить от теории к практике – как говорится, с места в карьер. По прибытии на Алтай выпускник Корпуса был определён на службу в Салаирский рудник – первенец серебросодержащих производств Салаирского кряжа. Здесь Василий Евграфович трудился при чертёжной, был приставом команды, а вскоре занимал уже более ответственную должность смотрителя горных работ Салаирского рудника.
В эти годы довелось молодому офицеру заняться и геологической работой, употребив свои познания, полученные в период обучения в Корпусе. Василий Самарский-Быховец служил при разведке приисков богатого по содержанию природных ископаемых Салаирского кряжа, где было открыто около сотни месторождений разных руд.
Из района Салаирского кряжа (территория Кузбасса) поднаторевшего в горном производстве специалиста перебросили в другой регион Колывано-Воскресенского округа – на юг Рудного Алтая (нынче земли Казахстана). Места природно богатые и красивые, привлекавшие взгляд людей во все времена. Здесь унтер-офицер Самарский-Быховец работал в должности пристава Риддерского и Крюковского рудников (на фото слева). Был непосредственным распорядителем в горнозаводском деле, а это требовало и высоких профессиональных знаний, и организаторских способностей. Под его началом находились горные нижние чины, а сам он непосредственно подчинялся управляющему горной конторы. Приходилось быть и стратегом, и тактиком одновременно, иначе работу на прииске не построишь. Судя по всему, дела у Василия Евграфовича шли как надо.
Так Алтай стал своеобразной стартовой площадкой – здесь будущий генерал прошёл практически все ступени профессионального роста, освоил важные отрасли горнозаводского дела и получил необходимый багаж знаний и опыта для своей дальнейшей службы. На всё про всё потребовалось пять лет.
И снова – Питер!
А в 1828 году Самарский-Быховец переведён в Санкт-Петербург, в его послужном списке появилась новая запись: определён помощником столоначальника Кабинета Его Императорского Величества, был бергеншвореном 12 класса, затем гиттенсфервалтером 10 класса и маркшейдером 9 класса. В 1834 году из ведомства министерства финансов, куда в 1830 году были переданы Колыванские и Нерчинские заводы, Самарский-Быховец был переведён в корпус горных инженеров капитаном и назначен старшим адъютантом штаба Корпуса горных инженеров. В этот период он проделал огромную работу – составил подробное описание алтайских приисков, рудников и заводов, за что был награждён орденом Святого Владимира 4 степени.
В 1840-е годы, получив звание полковника, Василий Евграфович служил дежурным штаб-офицером корпусного штаба, а затем и начальником штаба Корпуса горных инженеров. При этом как чиновник, хорошо знающий горное производство, он был введён в комитет для составления новых штатов и положений для уральских и сибирских заводов. Позже активно участвовал в трудах других комитетов – под председательством герцога Лейхтенбергского по составлению проектов устава и штата Горного Института, по развитию железного производства в России и увеличению действий олонецких заводов. В 1855 году назначен председателем Горного Аудиториата.
При такой загруженности Василий Евграфович успевал делиться своими знаниями и опытом и с будущими горными специалистами. Он вернулся в свою альма-матер уже преподавателем Горного института – так в 1833 году был переименован воспитавший его Горный кадетский корпус.
В 1860 году В. Е. Самарскому-Быховцу было присвоено звание генерал-лейтенанта. А в 1861-м он был уволен от должности начальника штаба «с оставлением членом совета и учёного комитета Корпуса». Ему было поручено новое серьёзное дело – возглавить комиссию по пересмотру Горного Устава: отмена крепостного права в России требовала кардинальных изменений и в организации горнорудного дела. Из юного горняка, инженера Колывано-Воскресенских заводов вырос не простой чиновник, но большой учёный.
За долгую службу В. Е. Самарский-Быховец имел многие ордена до Белого орла включительно и знак отличия за 40 лет беспорочной службы. Орден Святого Станислава III степени (19 апреля 1835); Орден Святого Владимира IV степени (16 декабря 1840); Орден Святого Владимира III степени (15 апреля 1849).
Загранкомандировка
В 1862 году Василия Самарского-Быховца отправили в заграничный отпуск. Нет, это не была поездка на воды известных европейских курортов, хотя она тоже была бы вполне заслуженной. Отпуск для горного инженера был не отдыхом, а совершенно новым по своему содержанию заданием. Три месяца Василий Евграфович находился, а точнее будет сказать – работал, в столице Англии, где проходила Четвёртая Всемирная универсальная выставка. Он находился в составе большой группы специалистов, представляющей экономику и культуру своей страны – экспозиции в Русском отделе Лондонской всемирной выставки отличались разнообразием и многоплановостью. Василий Евграфович представлял ту часть, что связана с горной промышленностью и камнерезным делом.
К слову сказать, уже на Первой Всемирной Лондонской выставке в 1851 году большой интерес публики вызывали экспонаты камнерезных мастеров. «С утра и до вечера в «Хрустальном дворце», − писали очевидцы, − до закрытия выставки толпилась публика у экспонатов Екатеринбургской, Петергофской и Колыванской гранильно-шлифовальных фабрик, а также у витрин с российскими ювелирными украшениями и драгоценностями».
На выставке 1862 года экспозиции такого рода тоже принимались с большим интересом. А формат их был ещё расширен. Как пишет исследователь А. С. Соколов, основную часть экспонатов Русского отдела составляли сырьевые продукты земледелия, ткани, металлы и минералы, в том числе и сибирские: «Очень весомо – в буквальном и переносном смысле – выглядели изделия уральской металлургии, удостоившиеся в Лондоне многих наград. Свою продукцию на выставке экспонировали 16 государственных и частных заводов Урала. Интерес и восхищение посетителей вызвали холодное оружие Златоустовской оружейной фабрики, отправленное на выставку Музеем Санкт-Петербургского горного института, и декоративные произведения, выполненные из уральских и алтайских самоцветов и минералов. Среди наиболее заметных российских экспонатов были также образцы природных богатств Сибири (меха, металлические руды, графит, каменный уголь, соль, мамонтовая кость и др.)».
Думается, работы у Василия Евграфовича и его коллег в тот заграничный отпуск было предостаточно, наверняка получил он и моральное удовлетворение. Да и в материальном плане выставка для российских участников оказалась весьма продуктивной: «От продажи изделий, экспонировавшихся в Русском отделе, во время и по окончании выставки было выручено 51 тысяч 690 рублей, из них – 44 тысячи рублей по отделу промышленности и 7 тысяч 690 рублей за произведения изящных искусств». Кстати сказать, к изящным искусствам была отнесена и камнерезная продукция.
1 мая (19 апреля) 1862 года в Лондоне открылась Четвёртая Всемирная универсальная выставка. Специально для Всемирной выставки рядом с Гайд-парком, в Южном Кенсингтоне, был построен огромный двухэтажный Дворец индустрии. Выставка насчитывала 28 тысяч экспонентов из 30 стран, в том числе – 585 из России. Император Александр II и российское правительство, получив приглашение, сочли целесообразным участвовать в выставке. На расходы по созданию Русского отдела российское правительство выделило 75 тысяч рублей серебром. Основную часть экспонатов отдела составляли сырьевые продукты земледелия, ткани, металлы и минералы. Российские экспоненты были отмечены 177 медалями и 128 почётными отзывами жюри. На выставке 1862 года впервые был устроен всемирный смотр произведений изобразительного искусства, созданных за последние 100 лет. 126 живописных, графических и скульптурных произведений представляли Россию.
Самарскит и самарий
В честь каких-то великих людей называют города и звёзды, а имя горного инженера Самарского-Быховца носят минерал самарскит и химический элемент самарий. Хотя ни тот, ни другой сам Василий Евграфович не открывал, изучением их не занимался, но важную роль в этом сыграл.
А дело было так. В 1837 году немецкие учёные-минералоги обратились в российский штаб Корпуса горных инженеров с просьбой прислать окаменелости для исследования. Задачу «отобрания раковин, желаемых получить из России», успешно выполнил В. Е. Самарский-Быховец, который предоставил немецким учёным доступ к интересовавшим их образцам полезных ископаемых с Урала. Густав Роуз в 1839 году обнаружил и описал в этих образцах новый минерал и назвал его уранотанталом, полагая, что в его составе преобладает химический элемент тантал. Однако в 1847 году его брат и коллега-минералог Генрих Роуз обнаружил, что основным компонентом минерала является ниобий, оказалось, что название не является точным. Роуз предложил изменить его, чтобы избежать путаницы. Новое название самарскит признало роль в изучении этого минерала Самарского-Быховца, предоставившего образцы окаменелостей с Ильменских гор.
Однако история на этом не закончилась. Уже после смерти Василия Евграфовича, в 1879 году, из самарскита был выделен новый химический элемент, который получил название, восходящее опять же к фамилии Самарского-Быховца, – самарий.
Что примечательно: так впервые в периодической таблице Д. Менделеева появился элемент, названный в честь конкретно существовавшего человека, а не мифического божества!
Самарскит – минерал класса окислов. Имеет сложный состав, изменяющийся в широких пределах, что связано с различной степенью изменения минерала. В соответствии с различиями состава выделяются несколько разновидностей самарскита.
Сама́рий (Sm, Samarium), атомный номер 62, твёрдый редкоземельный металл серебристого цвета. Входит в состав лантаноидов, месторождения которых найдены в России, Китае, США, Казахстане, Украине, Австралии, Бразилии, Индии, Скандинавии. Широко используется для производства сверхмощных постоянных магнитов в сплаве с кобальтом и рядом других элементов.
Чайковский и Дюма
Как оказалось, косвенно приложил свою руку Василий Евграфович и к судьбе великого русского композитора Петра Ильича Чайковского, хотя к музыке это не имеет ни малейшего отношения.
Из Государственного реестра уникальных документов Архивного фонда Удмуртской Республики известно, что в госархиве УР хранится любопытное письмо от 29.10.1846 года с таким названием: «Дело о зачислении кандидатами в Горный институт мальчиков Николая и Петра Чайковских, Василия Романова, Валерьяна и Александра Тучемских. Письмо штаба Корпуса горных инженеров горному начальнику Камско-Воткинского завода И. П. Чайковскому о зачислении его сыновей Николая и Петра действительными кандидатами для поступления в Горный институт». Автор документа – полковник Самарский, исполнявший должность начальника штаба Корпуса горных инженеров.
Действительно, горный инженер Илья Петрович Чайковский видел будущее своих сыновей именно в горном деле. И второго сына, Петра вслед за старшим Николаем хотел отправить в Институт Корпуса горных инженеров, однако позже отдал предпочтение Императорскому училищу правоведения. Впрочем, сам Пётр Ильич выбрал, как известно, совсем иную стезю – музыку.
Не могу не вспомнить ещё один любопытный момент. Путешествующий по России в 1858–1859 годах известный французский писатель Александр Дюма-отец публикуя в парижских журналах свои впечатления о нашей стране, выбирал в комментаторы интересных собеседников. Таковым, судя по всему, был и Василий Евграфович. Так, в одном из своих очерков Дюма уточнял: «Это происшествие… было сообщено генералом Самарским-Быховцем, горным офицером».
Древо жизни
Василий Евграфович умер в 1870 году, похоронен на Волковском православном кладбище Санкт-Петербурга. Вместе с женой Екатериной Владимировной, которая пережила мужа почти на 30 лет, он воспитал троих детей.
Старший сын Владимир Васильевич Самарский-Быховец прославил фамилию тем, что стал известным адвокатом. Статский советник, юрист, присяжный поверенный. Он был хорошим знакомым Ивана Сергеевича Тургенева и неоднократно упоминался в письмах писателя, который не забывал передавать Самарским приветы, интересовался их жизнью. На портале журнала «Мудрый юрист» читаем: «Ещё одним присяжным поверенным, к которому Тургенев испытывал дружеские чувства и высоко ценил как самого сильного адвоката по гражданским делам в Петербурге, был Владимир Васильевич Самарский-Быховец (1837–1902)». Связано его имя и с делами Фёдора Михайловича Достоевского. А наиболее громкое историческое событие, в котором участвовал Владимир Васильевич, был «Процесс 193-х» – самый крупный политический процесс за всю историю царской России, «процесс-монстр», как называли его современники. Царизм судил на нём историческое «хождение в народ» 1874 года.
Второй сын генерала Евграф Васильевич (1840 – 1891гг.), Граша, как называли ласково его в семье, стал офицером императорской армии. Сайт Пестовского краеведческого музея (Новгородская область») поместил интересную статью: «Дом Самарского-Быховец», в которой рассказал о судьбе Евграфа Васильевича и его родных.
«Женился Евграф Васильевич на крестьянской девушке – Екатерине Терентьевой. В семье вскоре появился сын, назвали его Василием (1880– 1937 гг.).» «После революции лишили Василия и Ефросинью Самарских и дома, и средств, выселили из усадьбы в деревню Высоково. Жил Василий Евграфович с женой в будке-водогрейке, своей избы у них не было. Хороший был человек, на народ не обижался, паял людям самовары по надобности, а потом его арестовали, да и увезли из деревни», – вспоминали местные жители о внуке генерала. В 1937-м Василия Евграфовича, полного тёзку своего именитого деда, расстреляли. Детей у него не осталось.
Известно, что дочь горного инженера Екатерина Васильевна (1841–1920) в замужестве получила известную в кругах горных инженеров фамилию фон Миллер.
Даже по этим коротким сведениям видно, что горный инженер заложил достойное семейное древо. И оно растёт. Свидетельство тому – исследовательская работа питерской школьницы Ани Павловой, которая пишет о замечательных родственниках, в том числе и о своем пра-пра-пра-прадедушке. Им был горный генерал Василий Евграфович Самарский-Быховец.
Автор: Надежда Гончарова