Герой своего времени, Андрей Иванович Порошин был стратегом и тактиком в горнозаводском деле
270 лет назад, в 1753 году, главным командиром Колывано-Воскресенских заводов был назначен генерал-майор Андрей Иванович Порошин. «Русский библиографический словарь» отмечает: «Порошин – первый русский начальник на Алтае, хорошо знавший горное дело, преданный ему и умевший выбирать людей; много способствовал развитию деятельности Колывано-Воскресенских заводов».
Во многих вопросах горного дела на Алтае Андрей Порошин был первопроходцем. При нём построены Павловский сереброплавильный (1764) и Сузунский медеплавильный (1765) заводы, развернулись уникальные работы по механизации важнейшего Змеиногорского золото- и серебросодержащего рудника под руководством К. Д. Фролова, спроектирована и построена И. И. Ползуновым «огнём действующая машина».
Истинное направление
«Есть люди ума тихого и спокойного, которые, посвящая жизнь свою на служение Отечеству, проходят её, скрываясь в толпе людей обыкновенных, пока внимание правительства призовёт их на поприще, на коем их деятельность и приобретённые долголетним служением сведения примут истинное своё направление». Так начал своё повествование об Андрее Порошине известный востоковед, горный инженер Григорий Спасский, участвовавший в начале XIX столетия в горно-геологических экспедициях по Сибири и интересовавшийся не только современным состоянием дел, но и историческими вопросами. Востоковеда очень заинтересовала незаурядная личность Порошина, оставившего яркий след в развитии горно-металлургической промышленности. И в 1829 году в «Горном журнале» появилась его обстоятельная статья «О служебной жизни генерал-поручика Андрея Ивановича Порошина, бывшего начальником Колывано-Воскресенских заводов».
Порошин, говоря словами Спасского, нашёл истинное направление своего поприща и не свернул с него, несмотря ни на какие трудности и коллизии. Алтайские историки и краеведы, в частности, Василий Гришаев, Александр Старцев, Алексей Пережогин и другие тоже обращались к фактам служебной биографии начальника горных заводов Алтая. Да и современные молодые учёные с интересом изучают сохранившиеся архивные документы, открывая новые факты и аспекты судьбы Порошина, которая неразрывно вплетена в летопись освоения сибирских недр.
– Если говорить о роли личности в истории, то Андрей Порошин является тому достойным примером, – считает кандидат исторических наук, барнаульский историк Данил Дегтярёв. – Именно Порошин раскрыл внутренние резервы Змеиногорского рудника, по его инициативе проводились изыскания рудных месторождений и возводились новые заводы. Это он способствовал строительству Ползуновым первой паровой машины. Когда читаешь документы, в частности, распоряжения и предписания, составленные Порошиным, удивляешься, с какой дотошностью, скрупулёзностью они подготовлены. Поражает не только глубокое знание вопроса, но и то, как далеко просчитывал этот человек необходимые шаги для достижения желаемого результата. Не удивительно, что при Порошине годовая выплавка серебра на Колывано-Воскресенских заводах возросла втрое. Да и социальная жизнь в округе значительно изменилась, появились первые заводские школы для детей мастеровых при Барнаульском заводе и Змеиногорском руднике. С его лёгкой руки положено начало горной библиотеке. Он был человеком широкого кругозора, хорошо знал своё дело и радел за его развитие.
Знаковая встреча
Андрей Порошин родился в 1707 году в одном из поместий Московской губернии. Его отец Иван Северьянович, небогатый дворянин, старался дать детям хорошее образование. Как следует из дел Берг-коллегии, Андрей подростком был определён в артиллерийское училище, окончив которое, в пятнадцать лет поступил «механики учеником» на Екатеринбургские заводы. С этого времени и началась его карьера горного специалиста. Вскоре по прибытии на Урал в чине унтер-офицера Андрей Иванович выполнял поручение осмотреть серебряные прииски, получив важный жизненный опыт и зарекомендовав себя с самой лучшей стороны. И молодого перспективного Порошина отправили за границу (хотя ряд историков этот факт не подтверждают). Григорий Спасский писал: «В сие время было обыкновение посылать горных офицеров для усовершенствования в заводском деле в Швецию, как страну к нам близкую и где железное производство было уже в цветущем положении».
Вернувшись на Урал, Андрей Иванович служил в Главном управлении Сибирских горных заводов. «Как опытный чиновник, был употребляем начальством для разных поручений». Выполняя одно из таких поручений, при исследовании рудников на берегах Исети (там среди медных руд были обнаружены признаки самородного золота), он и познакомился с бригадиром Андреасом Венедиктовичем Беэром, который вскоре после этого – в 1747 году – стал первым главным командиром Колывано-Воскресенских заводов. Для Порошина та встреча оказалась знаковой.
– По всей вероятности, увидев Андрея Порошина в деле, Беэр оценил его знания в горной науке и понял, что тот может стать для него стоящим помощником, – говорит Данил Дегтярёв. – И он обратился в кабинет её величества «асессора Порошина казначеем или обер-комиссаром в ранге полковника» определить в Колывано-Воскресенские заводы. Его пожелание было удовлетворено. По Именному повелению в начале 1748 года Андрея Ивановича перевели в члены Канцелярии Колывано-Воскресенского горного начальства. Порошин оправдал надежды своего старшего товарища, он стал первым помощником Беэра, а в его отсутствие выполнял служебные обязанности начальника. И Беэр вновь обращается к императрице Елизавете Петровне, на сей раз он ходатайствует о повышении Порошина в чине, подробно излагая заслуги Андрея Ивановича, подчёркивая, что тот имеет «серьёзные знания горного и пробирного дела, и к тому прилежен», а также восхваляя организаторские способности коллеги.
Подтверждают мнение генерал-майора о достоинствах Порошина и другие сохранившиеся документы. Показательна, например, такая ситуация. Начиная с 1728 года, как следует из архивных источников, которые приводятся на портале «Документальные материалы 18 века» в разделе «Первый век освоения Россией Алтайского края», Порошин был непрерывно на службе, не пользовался отпусками. Между тем его имение оказалось в сложном положении, и в конце 1748 года Андрей Иванович обратился в Канцелярию Колывано-Воскресенских горного начальства с доношением, в котором просил предоставить ему отпуск – выехать в Суздальский уезд и уладить дела, «чтобы те деревни вовсе у детей моих не потерялись». Но, как видно из протокола заседания, Канцелярия не сочла возможным отпустить столь необходимого на производстве специалиста. «…ему, асессору Порошину, необходимо для прирасчения ея императорского величества государственного интереса и всенародной пользы должно быть, ибо в тех горных и заводских делах силу знает». А дабы помочь Порошину с решением личной его проблемы, Канцелярия направила в Кабинет её величества рапорт с просьбой решить вопрос по сохранению за его семьёй имения.
Разные преимущества…
Лишь в 1751 году Порошину представился случай выехать самому. Его отправили сопровождать караван серебра в Петербург, где Андрей Иванович был оставлен при Кабинете «для словесного объяснения представлений Канцелярии».
После смерти Беэра Порошин с чином полковника был определён в 1753 году главным командиром Колывано-Воскресенских заводов. Однако руководить производством ему пришлось из столицы, где он оставался до 1761 года «для совещания по части сих заводов». За это время Андрей Иванович сумел решить множество вопросов.
«Разные преимущества, дарованные сим заводам, – писал в своём очерке Григорий Спасский, – впоследствии положили прочное основание их благосостоянию. По докладу действительного статского советника Олсуфьева (Высочайше утверждённому 28 февраля 1761 года), для распространения и улучшения заводов, между прочим, сделаны следующие распоряжения:
1) на содержание Колыванских заводов к 60 000 руб., прежде употребляемым, прибавлена такая же сумма;
2) определены на заводы из Московского университета и других высших училищ 12 человек, знающих математические науки;
3) горные офицеры сравнены рангами и действительным почтением по сходству математических наук с артиллерийскими и инженерными;
4) увеличено число рабочих, припискою вновь крестьян и набором 1000 человек из сибирской провинции, в счёт будущего времени;
5) детей служащих нижних чинов при заводах, освободив от подушного оклада, велено определять к заводским работам;
6) для удобнейшего сообщения заводов с Россиею заселена ямщиками Барабинская степь, тогда еще необитаемая, а заводские крестьяне освобождены от тягостной гоньбы чрез Барабу;
7) Кузнецкую и Колыванскую линии назначено содержать в справности на воинской сумме, а для внутренних караулов учреждены при заводах четыре пехотные роты и рота драгун на полковом содержании».
…и гора неотложных дел
В Барнаул уже в чине генерал-майора Порошин прибыл в октябре 1761 года. Он застал Колывано-Воскресенские заводы в «худом положении», так как управлялись они Канцеляриею горного начальства, в которой только двое – Христиани и Улих – были немецкими специалистами, остальные чиновники имели о производстве весьма смутное представление.
Андрей Иванович засучив рукава принялся разгребать неотложные дела. Прежде всего побывал на местах, заглянул, как говорится, во все уголки, чтобы самому лично оценить положение и наметить первоочередные меры. Естественно, среди таковых оказались задачи по повышению эффективности работы Змеиногорского рудника.
Григорий Спасский сообщает: «Порошин, прибыв на Алтайские горы, внимательно обозрев все части управления, средства и местные выгоды, нашёл, что Змеиногорский рудник, богатейший и единственный в то время источник благородных металлов, не был основательно исследован внутренними разведками, и добыча руд производилась в нём разносами и более хищными, нежели правильными, работами. Можно сказать, что Порошин первый положил основание прочности сего рудника, давшего по сие время более 40 000 пуд. чистого золотистого серебра, заложением в нём приличных капитальных и разведочных работ, каковы, например, водопроводная штольня Иоанна Крестителя, Преображенская шахта и многие другие».
Как отмечают местные краеведы, Порошин положил начало более правильной разработке и разведке Змеиногорского рудника и приступил к добыче руд из других рудников, главным образом Семёновского и Николаевского.
«Быть заводу в сих местах»
Нынешние краеведы Павловска (сегодня это райцентр неподалёку от Барнаула) не без основания называют Андрея Порошина отцом своего посёлка. Именно здесь в 2017 году, в год 310 годовщины со дня рождения Порошина, был открыт памятник основателю Павловского сереброплавильного завода и его соратникам, первым павловским горнякам.
Известно, что во второй половине XVIII века в Колывано-Воскресенском горном округе были открыты новые рудные запасы, а действовали в это время лишь два завода – Барнаульский и Колыванский. Андрей Порошин хорошо понимал необходимость расширить производство. Его задачей было найти площадку под строительство нового завода для переработки руд. Пытались этот вопрос решать и до его прибытия на Алтай, но именно при нём были приняты кардинальные меры: организованы разведывательные экспедиции, обследована огромная территория (около 20 районов нынешнего Алтайского края), велись опросы бывалых крестьян.
В материалах Павловской районной библиотеки имени И. Л. Шумилова есть, как говорится, пошаговые действия Порошина по поиску и началу строительства нового сереброплавильного производства. Из них видно, насколько тщательно, со знанием экономических, социальных и прочих аспектов подходил он к принятию решений.
Местные краеведы воссоздали историческую картину, тщательно изучив и проанализировав сохранившиеся документальные свидетельства:
«12 мая 1763 года с группой специалистов Порошин выезжает на указанное место к реке Касмале, обследовать касмалинские места. Остановились у деревни Урывной – выше её, в версте с небольшим, на месте соединения рек Фунтовки и Касмалы.
Андрею Ивановичу глянулось здесь: «Зело привлекательное оное место», – примерно так выразил своё восхищение человек, который сыграл главную скрипку в появлении Павловского сереброплавильного завода, а потом и Павловска, ставший по праву родоначальником посёлка и завода. Специалисты придирчиво осмотрели особенности рек, рельефа, ленточного бора. Брали на заметку, вымеряли глубину, ширину. Более других старался геодезист Попов. Плотинных дел мастер Мартин провёл рукой – здесь сливной мост построим. Христиани, начальник Барнаульского сереброплавильного завода, поражался схожести ситуаций – всё как в Барнауле. Значит, не будет особых проблем. Дело знакомое! – Быть заводу в сих местах! – закрепил рассуждения помощников Андрей Иванович Порошин.
8 августа 1763 года в Барнауле был подписан подготовительный план-чертёж. Среди подписей была подпись И. Ползунова, ведовавшего «лесными и курными делами» при Барнаульском заводе.
К осени 1763 года плотина была готова, в Указе Кабинета утверждался план строительства завода, и указывалось: «Впредь именовать новострояшийся завод на речке Касмале Ново-Павловским, дабы оное имя утвердило завод за наследником престола». Указ уточнял порядок закрепления крестьян за заводом, обязательные отработки и прочие меры, по которым начнёт протекать тут жизнь.
Вторая половина 1764 года. Порошин прибывает в Павловск – принимать завод: рудоплавильное производство, работавшее на древесном угле, с помощью воздуходувных мехов, приводившихся в движение от водяных колёс турбины лопасти, которой вращались от падающей воды рек Касмалы и Фунтовки.
Порошин осмотрел обжигательные, плавильные, разделительные печи – всё как в Барнауле: мусерная толчея, кузнечная и слесарная «фабрики», приёмные для руды, «пильная мельница», меховая фабрика, сараи, амбары, кладовые, лаборатории, лазарет, баня, контора, судейская камера, караульная казарма и даже заводская церковь и дома для офицеров».
В августе 2017 года в Павловске на месте бывшего сереброплавильного завода был торжественно открыт памятник Андрею Ивановичу Порошину. Сереброплавильный завод был назван в честь наследника престола Павла Ново-Павловским, а на месте деревни Урывной появился заводской посёлок Павловск.
Авторы памятника, известные павловские художники Сергей и Людмила Астраханцевы, изучив историю Павловска, через образ Андрея Ивановича Порошина выразили благодарность павловчан труженикам Павловского сереброплавильного завода.
Сибирская монета
При выплавке серебра из руд на Колывано-Воскресенских заводах получалось много меди с содержанием серебра и золота. И в 1763 году по указу императрицы Екатерины II предстояло чеканить из этой меди монеты на месте, ибо доставлять медь в Россию из-за отдалённости было делом затруднительным и невыгодным. «Велено было оную медь переделать на месте в гривенную, пятикопеечную, грошевую, копеечную и денежную монету, с изображением на ней герба царства сибирского так, чтоб выходило из пуда меди 25 рублей».
Перед Порошиным встал вопрос, где строить монетное производство – на Барнаульском или Павловском заводе. Решил строить новый.
«Поскольку на правобережье Оби после основания Павловского завода больше не было удобных мест, то в поиске удобного места строительства заводской плотины на обском левобережье было подобрано два места – на р. Иня, либо на р. Каракан, – пишет доктор исторических наук В. В. Ведерников. – Однако Порошин отмёл оба варианта в пользу р. Нижний Сузун из-за её полноводия: заводская плотина должна была обеспечивать скопление воды в пруду для вращения 20 наливных колёс медеплавильного завода и монетного двора. Плотина стала основой заводской планировки. Строительство плотины продолжалось в течение 1764–1766 гг. Её уровень постепенно повышался. В законченном виде плотина имела размер 315×30 м. Строительство Сузунского завода началось в январе, а монетного двора – в июле 1764 г. Вокруг завода возник рабочий посёлок. Летом 1765 г. Сузунский завод выплавил первую медь».
Для самого Порошина это был очень сложный период. Управлять действующим, строить новое, отрабатывать указы и успевать воплощать свои идеи и инициативы – не каждому человеку под силу такое. А тут ещё природные катаклизмы! В июне 1765 года стояла сушь, и на монетном дворе случился большой пожар, принёсший серьёзный урон.
Восстановить монетный двор удалось лишь через два года, тогда и была тиснена первая сузунская монета.
А. И. Порошин в своём письме жаловался управляющему императорским Кабинетом А. В. Олсуфьеву: «Он [Сузунский завод] замучил и иссушает дух мой».
Да, путь заводского командира Порошина, увы, не был лёгким и безмятежным. Инициативному и знающему своё дело горному специалисту приходилось преодолевать не только природные стихии, но и чиновничьи препоны, и наветы. Известны в его биографии случаи, когда высочайший суд несправедливо перекладывал вину его подчинённых «за великие недостатки» в производстве на Андрея Ивановича, и штрафы за убытки изымались из его жалования. Всё это не могло не сказаться и на его здоровье. Однако он продолжал всё делать так, чтобы это приносило выгоду Отечеству.
На пользу казне российской
Как отмечают историки, Андрей Порошин смог поднять производство серебра с 264 до 741 пуда, а его мероприятия на столетие и более определили систему алтайского горного хозяйства.
В управление Порошина с 1761 по 1770 год проплавлено руд 4 427 470 пуд., получено серебра 4 886 п[уд.] 26 ф[унтов] 65 золот[ников], золота – 176 п[уд.] 19 ф[унтов] 46 золот[ников]; вытиснено монеты 653 111 р. 74 коп. Прибыли в 9-летнее управление его получено от заводов 6 306 553 р. 933/4 коп. (Г. Спасский).
Одной из своих задач Андрей Иванович считал расширение границ горного производства. «Для распространения горного промысла в Алтайском кряже, – писал Григорий Спасский, – были отправлены им в разные места и даже во владение зюнгорцев, ослабевших в сие время от междоусобий и раздора с китайцами, рудоискательные экспедиции, которыми, хотя не сделано важных приобретений, однако ж, открытые во многих местах серебряные и медные прииски подавали надежду обрести некогда и прочные месторождения сих металлов. Ныне действующие Зыряновский, Крюковский, Риддерский и другие, оправдали сие мнение».
Ревностными стараниями Порошина его рудопромышленники находили места для новых рудников, которые потом приносили доход казне. Изменился и подход к использованию рабочей силы на горном производстве. Упразднён каторжный труд. Григорий Спасский отмечал в своей статье: «Во время правления Порошина (по Именному указу 5 августа 1754 [г.]), все крестьяне Томского и Кузнецкого уездов, составлявшие 12 823 души, причислены к заводскому ведомству для исправления работ, равным образом и разночинцы, жившие в ведомстве заводов, поступили в крестьянское состояние. Для местного управления сих и прежде бывших заводских крестьян учреждены конторы и земские управители. Отправление на сии заводы каторжных, по его представлению, остановлено».
Благоприятно сказалось на развитии горного производства на Алтае и то, что по ходатайству Порошина сюда приглашались толковые иностранные мастера. Привлекались и отечественные специалисты – умел Андрей Иванович разглядеть стоящих горняков и поддержать их инициативы. Он «завёл в Барнауле училище, определив при оном людей, знающих горные и приготовительные к ним науки».
Особо мы, потомки, должны быть благодарны этому удивительному человеку за, как бы сейчас сказали, экологический подход к делу. Лесов тогда в Сибири было предостаточно, и промышленники использовали их нещадно. «Не упуская из вида польз в будущем, Порошин весьма старался о сохранении лесов в Колыванской округе. По его настоянию последовало запрещение строить в сей округе винокуренные заводы, а прежде бывшие уничтожены».
«Управление Порошина весьма много споспешествовало быстрому распространению заводской промышленности в Алтайских горах, – приходит к выводу Григорий Спасский. – Он не упускал пользоваться всеми местными выгодами, всеми средствами, на которые до него, большею частию, не обращали должного внимания. Раскрытием подземных богатств и достаточным исследованием оных, увеличена в его время добыча руд, а построением новых заводов и улучшением прежнего образа плавки, значительно умножено получение металлов».
За все свои заслуги Андрей Иванович Порошин пожалован был орденом Св. Анны первой степени и получил награждение не в зачёт годового жалования… При этом штаб- и обер-офицерам, а также прочим служащим на Колыванских заводах объявлена Монаршая благодарность.
Покровитель талантов
Чаще всего имя Андрея Порошина связывают с именем механика Ивана Ивановича Ползунова, создателя первого в мире пароатмосферного двигателя для приведения в действие заводских механизмов (подробнее о нём «Хронограф» планирует рассказать в этом году). Это действительно одна из самых ярких страниц истории горнозаводского сибирского региона. Чтобы уйти в обеспечении энергией горно-металлургической промышленности от зависимости водяного колеса, Ползунов «сочинил» проект «огненной машины» и представил его начальнику заводов. Порошин увидел, что двигатель барнаульского механикуса коренным образом отличается от английских. Андрей Иванович высоко оценил дерзкий проект Ползунова и организовал первую очередь строительства паровой машины. Понимая, что одному Ползунову с такой задачей не справиться, направил ему учеников.
Здесь, кстати, появляется имя ещё одного талантливого специалиста, которого поддержал и направил в своё время Порошин. Иван Иванович Черницын (в этом году исполняется 275 лет со дня его рождения – 1748 год) – ученик Ползунова и продолжатель его дела. Позже он был управляющим Барнаульским заводом и начальником Нерчинского округа. Известно, что именно Черницын, умелый гидротехник, в мае 1773 года успешно провёл спасательные и восстановительные работы во время катастрофического наводнения в Барнауле.
– Разглядел талантливых и перспективных специалистов Андрей Порошин во многих будущих знаковых личностях горнозаводской промышленности Алтая, – отмечает Данил Сергеевич Дегтярёв. – Так, по его настоянию были приняты на заводскую службу Гавриил Качка, Василий Чулков, Козьма Фролов, стаявшие впоследствии у руководства Колывано-Воскресенских заводов. По сохранившимся документам видно, что к своим подчинённым Андрей Иванович относился с вниманием и отеческой заботой, как мог, старался сделать жизнь и быт более комфортными. Например, заботился Порошин об увеличении жалования заводским служащим, а работавшим в праздничные дни выплачивалась двойная оплата. Для горных офицеров он ввёл специальные мундиры. Приписанные к заводам крестьяне имели определённые льготы.
Отец и сын
Григорий Спасский сетовал, что ничего не известно о частной жизни Порошина, да и в других источниках практически об этом не говорится. Упоминается лишь о том, что он был женат и имел детей. Зато в материалах, посвящённых Семёну Андреевичу Порошину, публицисту и наставнику цесаревича Павла Петровича Романова, встречаются сведения о их родстве. «Семён Андреевич Порошин, из московских дворян, родился 28 января 1741 год в городе Кунгуре, где отец его, генерал-поручик Андрей Иванович Порошин был в то время начальником горных заводов (а после в течение 16 лет, с 1753 по 1769 год, был главным начальником и преобразователем Колывано-Воскресенских заводов)». Широко образованный Порошин-младший получил в российской истории, пожалуй, большую известность, чем его родитель, благодаря тому, что в течение нескольких лет обучал малолетнего Павла языкам, математике, шахматам, другим наукам и вёл записи дневников о престолонаследнике. Сложно сказать, пришлось ли ему жить в Сибири, ведь Семён с ранних лет обучался в столичном кадетском корпусе, но то, что Порошин-старший оказал на него серьёзное влияние, очевидно. Думаю, рассказывал наставник венценосному воспитаннику и о своём отце, не случайно именно Павел Петрович, как это видно по документам, ходатайствовал о представлении начальника Колывано-Воскресенских заводов Порошина к государственной награде. Как не случайно и то, что новый завод на Алтае получил имя Павла.
Есть мнение, что, если бы Семён Андреевич находился при цесаревиче постоянно, судьба Павла Петровича могла сложиться иначе. Но в эпоху дворцовых переворотов и интриг это оказалось невозможным. Оговорённый и отлучённый от дворца, Порошин-младший отправился на военную службу, но заболел, и ушёл из жизни, когда ему не было и 29 лет. Случилось это в 1769 году.
По всей вероятности, смерть сына усугубила состояние и Порошина-старшего. Андрей Иванович в том же году подал в отставку «по слабости здоровья» и уехал в свое имение, которое в своё время удалось отстоять.
Умер Андрей Порошин 31 января 1784 года.
Автор: Надежда Гончарова