Календарь уходящего года напомнил нам о делах давно минувших лет и людях, связанных с важными событиями нашей истории
Столица Алтайского края Барнаул в предвкушении новогодних и рождественских дней наряжается в яркое убранство. Это давняя традиция – с тех самых времён, когда город стал центром горнозаводского дела. Наш «Хронограф» уже рассказывал, как широко и ярко отмечался этот праздник в обществе алтайских горных инженеров. Путешественники, побывавшие в Барнауле, делились своими впечатлениями о массовых новогодних гуляниях, костюмированных балах, детских ёлках и, конечно, о богатой иллюминации и фейерверках, что так напоминало праздничную атмосферу Петербурга.
Заложено горным обществом
Пройдясь сегодня по улице Ползунова, бывшей Петропавловской, – историческому центру города, барнаульцы и гости столицы Алтайского края сразу получают «подпитку» для новогоднего настроения. Любимые мелодии этого волшебного праздника струятся из старинного особняка, где располагается туристический центр «Горная аптека». И так захочется заглянуть внутрь – а там и музей аптечного дела, и аптекарский магазин, и ресторация – три в одном! Атмосфера соответствующая – и нарядная ёлка, и оригинальное меню, где можно найти те самые щучьи пирожки или мясные деликатесы, которыми любили потчевать гостей во времена расцвета горного дела. Весь декабрь здесь проходят интересные музыкальные встречи с клавесином и гитарой, мастер-классы по изготовлению рождественских венков и ёлочных украшений. А в афише музейных экскурсий – погружение в историю и легенды горного города (к ним мы ещё вернёмся).
Кстати, «Горная аптека» – уникальный памятник истории и архитектуры XVIII века, имеет федеральное значение. Памятник – юбиляр. Это первое кирпичное здание Барнаула, появившееся на месте старой аптеки. Дело в том, что деревянное здание, построенное во времена Акинфия Демидова рядом с медеплавильным (впоследствии сереброплавильным) заводом, сильно пострадало во время сильнейшего наводнения в мае 1793 года (о нём мы рассказывали в предыдущем выпуске «Хронографа»). И горная канцелярия, сочтя этот объект здравоохранения очень важным, в тот же год приступила к постройке нового, кирпичного здания, сохранившегося до наших дней.
Здание горной аптеки было построено 230 лет назад, в 1793–1794 годах, по проекту архитектора А. И. Молчанова. Здесь горнозаводские работники могли получить снадобья, выписанные лекарем, бесплатно, а прочим же горожанам лекарства отпускались за деньги. Когда здание стало тесновато, его было решено реконструировать, за что и взялся выпускник барнаульского горного училища и Санкт-Петербургского горного института Я. Н. Попов. Он не только увеличил площадь аптеки, но и изменил оформление фасада здания, сделав его в стиле русского классицизма. Горная аптека в те времена делилась на две части: собственно аптеку и квартиру провизора. Для всяких хозяйственных нужд и хранения препаратов были большие, добротные помещения. В советские времена здание принадлежало фармацевтической лаборатории.
Ах, да – о легендах. Одна из них, связанная с горной аптекой, гласит, что в XVIII веке в Барнауле работал аптекарь Христиан Миллер (распространённая фамилия в горнозаводской среде той поры). «Он поздно женился и рано овдовел, но у него была юная красавица дочь. Ходили слухи, что после смерти жены, которую он очень любил, Миллер пытался создать эликсир жизни – хотел победить смерть. Говорят, что ему это удалось. О тайне Миллера узнал управляющий сереброплавильных заводов и пригрозил отправить Миллера и его дочь на каторгу как колдунов и чернокнижников, если тот не сделает для него эликсир. Миллер пообещал управиться за три ночи и ушёл в лабораторию, а к дверям аптеки поставили двух солдат с ружьями. Через три дня в аптеку приехали генерал-управляющий и его жена. Когда все зашли внутрь, там никого не было. В подвале оказался вход в подземелье, которое построили ещё демидовские рабочие. В 1970-х годах советские служащие, работавшие в лаборатории, которая располагалась в здании аптеки, рассказывали, что вечерами из подвала раздавался спокойный методичный стук…»
В начале 2000-х ветхий памятник архитектуры начали реставрировать, там и обнаружили тот самый вход в подземелье – хорошо сохранившиеся подвальные помещения со множеством стеклянных пузырьков и бутылочек. Все обнаруженные при реставрации аптечные предметы можно увидеть здесь в музейной экспозиции. Сейчас музейные залы находятся там, где была квартира провизора, а на месте собственно аптеки – аптека и есть. Подвал же занимает ресторан с кухней XIX века.
Кстати, напротив горной аптеки рядом с заводом был разбит свой аптекарский сад (огород), где выращивались растения для изготовления медицинских препаратов. Он разрастался. В XIX веке на базе аптекарского огорода штаб-лекарь Семён Иванович Шангин заложил большой ботанический сад, где выращивал около 400 видов лекарственных растений. Позже сад становится парком, излюбленным местом для прогулок горожан. В этом году парк реставрировали, и накануне Нового года он вновь торжественно пригласил на свои залитые праздничным светом аллеи барнаульцев и гостей города.
Что же касается самого сереброплавильного завода, то он по-прежнему ждёт реконструкции. А пока неравнодушные люди обустроили здесь небольшое культурное пространство. Музей «Мир камня» получил грант президентского фонда и организовал цикл лекций, в котором барнаульские учёные рассказывают об истории города и края, которая начиналась как горнозаводская.
Двухсотлетний музей
Готовя публикации «Хронографа», мы нередко обращались к материалам старейшего сибирского музея – Алтайского государственного краеведческого, который, кстати, находится всё на той же улице – бывшей Петропавловской, а ныне Ползунова. Основанный по инициативе начальника округа Колывано-Воскресенских заводов и томского гражданского губернатора П. К. Фролова при непосредственном участии врача и исследователя Алтая Ф. В. Геблера в ознаменование 100-летия начала горнозаводского дела на Алтае в 1823 году, нынче он отметил своё 200-летие.
Барнаульский горный музеум, как он тогда назывался, подчинялся правлению Колывано-Воскресенского горного округа, с 1834 года – Алтайского горного округа, с 1896 года – Алтайского округа. Ф. В. Геблер писал: «…сей Музеум назначен преимущественно для употребления при рудокопном училище, а также для любителей наук… и содержит в особенности произведения Сибири…».
Одной из самых ценных коллекций музея, напомним, является историко-техническая, которая включает в себя модели и подлинные предметы по истории развития техники горнозаводского производства на Алтае в XVIII–XIX веках. Она привлекает огромное внимание посетителей, о чём красноречиво говорят записи в книге отзывов. Многие из этих экспонатов не имеют аналогов в других музеях страны. На сегодняшний момент в собрании АГКМ сохранилось пять экспонатов, которые созданы в 1820-е годы по инициативе Фролова и легли в основу коллекции. Благодаря им мы можем сегодня зримо представить себе процесс добычи и переработки руды в период становления горной отрасли в Сибири. Самой известной является модель пароатмосферной машины И. И. Ползунова с воздуходувной установкой, изготовленная в 1825 году механиком П. Г. Ярославцевым. Уникальными экспонатами являются два набора чеканов для изготовления медной монеты всех номиналов: сибирской и общероссийской образца 1830-х годов.
34 предмета из историко-технической коллекции в настоящее время по решению Экспертного совета «Памятники науки и техники» при Политехническом музее (город Москва), от имени Ассоциации научно-технических музеев Российского национального комитета Международного совета музеев, признаны памятниками науки и техники всероссийского значения.
Одной из первых коллекций музея была заложена минералогическая коллекция, которая включает в себя минералы и породы не только с алтайских, уральских рудников и заводов, но и многих европейских стран, а также из Гренландии и Южной Америки. Гордостью музейной коллекции являются два метеорита весом пять и полтора килограмма, найденные на территории Ключевского района в 1986 году.
Большой интерес к экспонатам музея проявляли и проявляют известные учёные и путешественники, подчёркивая огромную их значимость для науки. Безусловно, и наш «Хронограф» в подготовке публикаций ещё не раз обратится к помощи бесценных экспонатов музея – свидетелей своего времени.
Кстати, в год своего юбилея старейший музей Барнаула закрыл своё основное, историческое здание на реконструкцию. Однако продолжает радовать посетителей своими тематическими выставками и программами, в том числе и новогодними, в здании напротив.
Испытанный Сибирью
Несправедливо будет не вспомнить сегодня и о разностороннем учёном, члене-корреспонденте Российской Академии наук Григории Ивановиче Спасском – в уходящем году исполнилось 140 лет со дня его рождения. Этот удивительный человек прожил большую, наполненную жизнь. Он опубликовал более 20 научных статей, в том числе и о горной промышленности. Проделал огромную работу по созданию и изданию трёхтомного «Горного словаря» – энциклопедии горнозаводского производства XVIII – первой половины XIX века. Его работы послужили и большой литературе: Н. М. Карамзин использовал сибирские летописи из личного архива Спасского при написании «Истории государства Российского», а А. С. Пушкин обращался к нему за материалами к «Истории Пугачёвского бунта». Но он был не только наблюдателем и публицистом. Занимался и практическим горным делом. Как написано в ряде источников о биографии учёного, Григорий Иванович с успехом прошёл испытание Сибирью. Как минимум 12 раз он встречал Новый год за Уралом, восемь из них – на Алтае.
Г. И. Спасский родился в 1783 году в семье священника города Егорьева Рязанской губернии. Некоторое время обучался в Коломенской духовной семинарии. Шестнадцатилетним юношей переехал в Москву для изучения наук. Там Спасский поступил на службу в Московский уездный суд, одновременно попытался поступить в университет, но неудачно. Однако тяга к наукам не оставляла пытливого юношу, и он переезжает в Петербург. Поступает на службу в Берг-коллегию, и тогда же начинает слушать лекции в Академии наук и Педагогическом институте. Много занимается самообразованием.
В 1803 году по приглашению губернатора Томской губернии В. С. Хвостова Григорий Спасский направляется на службу в Сибирь. А уже на следующий год командируется «по Красноярскому и Кузнецкому округам для исполнения разных поручений, заключающих в себе исторические и топографические сведения и требующих особых познаний и деятельности». Потом были назначения дворянским заседателем в Красноярский уездный суд, в состав посольства графа Ю. А. Головкина, которое было направлено в Китай, с прикомандированием к «учёной части». В 1806 году после неудачи посольства он на несколько месяцев задержался в Иркутске, но вскоре получил назначение в Бийский уезд, потом в течение двух лет служил в Кузнецком уезде на должности земского исправника. В эти годы Григорий Иванович не раз по разрешению губернатора совершал исследовательские поездки в разные регионы Сибири, в результате которых появились первые научные работы.
В 1809 году учёный прибыл в Барнаул, получив назначение в штат Колывано-Воскресенских заводов, и до середины 1817 года его деятельность протекала главным образом на Алтае. Обязанности выполнял самые разные.
«Во время служения в заводах, – пишет Спасский в автобиографических заметках, – в 1809 году находился при разработке открытых в Бухтарминском крае рудных приисков, с ноября 1810 года состоял в распоряжении начальника заводов, в 1812 году – в Змеиногорском руднике при бергмейстерской должности, с 9 февраля по 11 апреля 1813 года по поручению начальства свидетельствовал у крестьян хлеб в 51-м заводском селении, потом определён членом Змеиногорской конторы и бергмейстером… В отсутствие управляющего Змеиногорским рудником, заводом и всем тамошним краем в разное время занимал этот пост. В феврале 1817 года отряжен для препровождения в Санкт-Петербург каравана с серебром».
На Алтае Спасский подружился с горным инженером, изобретателем, автором проекта первой в России железной дороги, построенной в Змеиногорском руднике Петром Козьмичом Фроловым (впоследствии – начальник Колывано-Воскресенских заводов). Их связывали горное дело, а также общие интересы и любовь к истории и культуре Сибири. Вначале были знакомы заочно, вели переписку, потом познакомились и очно. Cибирский уроженец Фролов писал Спасскому о необходимости периодического издания, которое было бы посвящено исследованию Сибири: «Мы бывши жителями ея [Сибири] не много по сию пору знаем об ней. Итак етот журнал без сумнения есть одна из вещей нужных для сибиряка, любящего свою Родину!». Фролов немало способствовал становлению Спасского как учёного. Он снабжал Григория Ивановича книгами Палласа и Миллера, журналами и газетами, выписками из рукописей колыванских архивов и копиями карт, советовал обратить пристальное внимание на местные сибирские архивы, которые «…сохранились от пожара и от просматривания немцами…», подсказывал наиболее интересные направления исследований – «о приведении в подданство России телеутов», «о побеге волжских калмык и посылке за ними, о успехе их и… об обратном их переводе на Волгу».
В Сибири Спасский много путешествовал – посетил Салаир, Рудный Алтай, Горную Колывань, верховья Бухтармы и Чарыша. Во время поездок кроме общегеографических исследований вёл наблюдения за животным миром, за состоянием погоды, следил за уровнем реки Оби у Барнаула, изучал климат, природу Алтая, накопил богатейший материал по истории, археологии, этнографии (кстати, именно Спасский первым ввёл это слово в научный оборот), эпиграфике (надписи на камнях).
По итогам путешествий написал множество научных работ разнообразной тематики. В том числе и относящихся к горнорудному делу, геологии. Так, в статье «О чудских копях в Сибири» автор делает обзор памятников рудного производства в сопоставлении с современными ему местами рудного производства. Свои задачи Спасский так формулирует в начале статьи: «Познание памятников времён протекших доказывает, что многие искусства наши неизвестны были древним народам, и что некоторые из них в руках наших приняли совсем новый вид. Таким образом, искусство добывать руды и выплавливать металлы в древности не токмо не имело нынешнего совершенства, но и состояло ещё в самых грубых и простых приёмах; по крайней мере, в таком состоянии находим его после народов, обитавших в Сибири, где сохранилось до нашего времени великое множество остатков древних горных работ, известных там под общим названием чудских копей. Предположив в сих записках о сибирских древностях обозреть также и чудские копи, я приступаю теперь к исполнению своего обещания. Но, как сии древние работы имеют тесную связь с нынешними горными работами в Сибири, указав путь к открытию многих из них, по сей причине почитаю приличным коснуться здесь и сих последних, оставляя многие подробности об них до другого случая».
О роли личности в истории горного дела весьма красноречиво и убедительно Григорий Иванович рассказал в статье «О служебной жизни генерал-поручика Андрея Ивановича Порошина, бывшего начальником Колывано-Воскресенских заводов» (о ней мы говорили в публикации «Хронографа» о Порошине).
Интересны и «Письма из Сибири», в которых Спасский описывает конкретные поселения, рудники, места, в которых пришлось побывать. Описывает не только профессионально предметно, но и эмоционально, образно, отмечая как разнообразие природных богатств Сибири, так и неповторимую красоту этих мест, перемежая философскими размышлениями. Всё это можно прочесть, увидеть, ощутить, например, в описании Коргонского поселения. Вот отрывок из этого письма:
«…Коргон гремит, пенится, клубится, кружит камни, и заглушает голос приближающегося человека. В таком бешенстве пробегает 30 вёрст до впадения в Чарыш; это не река, а водопад, на тридцати верстах грохочущий. Каков же должен быть этот водопад весною, когда хляби Коргонских белков раскрываются, и с[о] своих крутизн падают в прорыв?
Точно в прорыв, потому что Коргон одним насилием расторг себе ворота между бесчисленных и громадных гор, которые, быв перерваны речкою, продолжают свой кряж прямолинейно и на другом берегу, сохраняя и породу камня, и другие условия тождества…
Вот порядок, в каком следуют сии кряжи, речкою раздвояемые: шиферные, гранитные, яшмовые, цвета тёмно-багрового и тут же одного красного; порфировые с полем тёмно-багровым, красным, светло-красным, тёмно-кофейным; опять яшмовые струистые, с различною тенью, к исподу кряжа древовидные, как бы в массу были набросаны белые щепы, тут же и серо-фиолетовая яшма, опять яшмовые тёмно-багровые с зелёными крапинами, далее известковые, ещё далее яшмовые же с белыми полосами и тёмного цвета… Истинно не знаю, чему более удивляться, чудесному ли порядку неизмеримых, так сказать, кладовых, расположенных по двум набережным, на 30 вёрст простирающимся? Огромности ли сих драгоценных и навеки неисчерпаемых кладовых? Разнообразию ли богатств, в каждом из кряжей постепенно открываемых, когда по сие время коснулись только сигнатуры гор? Восторгу ли искусств, не домышляющихся ни отделять назначаемых цельных глыб, ни вообразить соразмерного механизма для обработки колоссальных украшений? Или великолепию и блеску Российского престола, под ступени которого и Алтай поверг [с]толь огромные и [с]толь пышные горы?
Возвращаясь из-за реки, я ночевал в хижине мастерового. Безумолчный грохот Коргона поминутно пробуж[д]ал меня; не изображение ли это человека в пылком возрасте? О, поток, некогда пенившийся и столь же безвестный поток жизни моей, ты промчался уже по своей крутизне, и теперь течёшь по равнине: да будет падение твоё впредь умереннее, иногда плавно, иногда быстро, но не быстрее падения Чарыша!».
В феврале 1817 года сибирский период жизни Спасского был завершён – его направили в Петербург с караваном серебра, где Григорий Иванович был оставлен на службе в Горной экспедиции при императорском Кабинете. Во время своего пребывания в Петербурге Г. И. Спасский был известен как издатель журнала под названием «Сибирский вестник» (позже расширивший тематику и получивший название «Азиатский вестник») – исполнил пожелания друга Фролова! С 1835 по 1837 год учёный находился в основном в Крыму, на должности заведующего крымскими соляными промыслами. Однако и в эти, и в последующие годы своей жизни он не раз возвращался в своих работах к изучению исторического прошлого Сибири. С 1837 года и до конца жизни проживал главным образом в Москве.
В 1864 году в популярной русской политической и литературной газете «Северная пчела» (№ 10) опубликован некролог:«В Москве 29-го апреля 1864 г., в 8-м часу вечера скончался, после продолжительной болезни, обер-берг гауптман Григорий Иванович Спасский, известный на литературном поприще изданием «Сибирского вестника» и многих статей по части археологии и нумизматики. Он издал также Горный словарь. Последнее служение покойного было: управление крымским соляным правлением, от которого, по прошению, уволен с пенсионом 8-го апреля 1838 года, и с того времени жил в Москве, занимался постоянно в Императорском московском обществе истории и древностей российских, где состоял действительным членом, равно как и во многих других учёных обществах».
Сибиреведение Ядринцева
И ещё одно значительное событие для всего сибирского региона – недавно в Барнауле презентовали книгу «Николай Ядринцев: патриот и исследователь Сибири», посвящённую русскому публицисту и общественному деятелю. Личность учёного масштабна не только для Сибири, но и для страны в целом. Его имя носят улицы в сибирских городах. Есть переулок Ядринцева и в Барнауле, здесь же и городская библиотека названа его именем. Одно из немногих памятных надгробий, сохранившихся в Нагорном парке на месте старого кладбища, тоже его. А между тем биография человека, с чьим именем ассоциируется наша Сибирь, изучена недостаточно глубоко.
Новая книга стала, пожалуй, первой попыткой собрать и проанализировать всю имеющуюся о Ядринцеве информацию. Не случайно за написание этого труда взялся коллектив авторов, представляющих разные дисциплины: филолог Сергей Мансков, историк Вячеслав Должиков и философ Александр Головинов, которые на основе архивных источников, материалов дореволюционной периодики и научных монографий постарались рассмотреть личность Николая Михайловича с разных сторон. Решение об издании книги было принято в прошлом году, когда отмечался юбилей Ядринцева – 180 лет со дня рождения учёного. Том вышел в книжной серии «Алтай. Судьба. Эпоха» губернаторского издательского проекта.
Авторам книги удалось не только показать многогранность личности Николая Ядринцева, важные заслуги в развитии Сибири, но и открыть немало новых интересных фактов его биографии.
Напомним, Н. М. Ядринцев (1842–1894) родился в Омске, в купеческой семье, учился в Томской гимназии, в Петербурге был вольнослушателем университета. В 1860–1861 годах он сблизился с Г. Н. Потаниным, вошёл в кружок сибирских областников, стал одним из его идеологов. Из-за несправедливого обвинения по делу «Об отделении Сибири от России» провёл девять лет в тюрьме и ссылке. Исследовательскую работу не оставлял. После ссылки совершал комплексные экспедиции по Сибири, посетил все степные и высокогорные районы Алтая. Собрал этнографические и ботанические материалы, провёл много интересных антропологических исследований. В результате этих экспедиций появились точные географические карты, в частности, карты Телецкого озера и реки Чуи с притоками. С 1882 года Николай Михайлович издавал в Петербурге и редактировал газету «Восточное обозрение» и приложение к ней – «Сибирский сборник» – первое периодическое издание по сибиреведению. В 1888 году перевёл издание газеты в Иркутск.
Н. М. Ядринцев был удостоен малой золотой медали Русским географическим обществом за работу «Поездка по Сибири и в Алтайский горный округ».
Так получилось, что бывавший в Барнауле большей частью проездом, Николай Ядринцев нашёл вечный покой в этом городе, рядом с горными инженерами и путешественниками. Дело в том, что в 1894 году он был назначен заведующим статистическим отделом Главного управления Алтайского горного округа, но вскоре после прибытия в Барнаул его жизнь трагически оборвалась.
На первый взгляд может показаться, что горное дело и геология не входили в сферу многогранных интересов Ядринцева. Но это далеко не так.
– Чаще всего в современной российской историографии Н. М. Ядринцев фигурирует как издатель, публицист и общественный деятель, – отмечает один из авторов новой книги, профессор АлтГУ, доктор исторических наук Вячеслав Должиков. – Что же касается его конкретного места в отечественной науке, то реальный круг исследовательских интересов и, главное, научных достижений Ядринцева намного шире, чем принято считать. Он работал в области археологии, этнографии, географии, истории, антропологии, экономики, статистики, фольклористики и других наук. Его вклад в науку неоспорим, и это подчёркивают многие исследователи. Хотя в молодости Ядринцеву не удалось завершить классическое университетское образование, тем не менее, он был настоящим учёным, являлся членом-сотрудником Археологического, Географического, Юридического и других научных обществ Российской империи.
Бесспорно, изучая все эти науки, например, географию, Николай Ядринцев не мог обойти вниманием и вопросы природных ископаемых, их добычи и использования в экономике. Это хорошо видно по публикациям в его издании «Восточное обозрение» – он остро поднимал эти темы. Напомним, «Хронограф» рассказывал о Дмитрии Поникаровском, к которому Ядринцев как к другу юности постоянно обращался с просьбой присылать материалы о состоянии сибирских рудников, о жизни работающих там людей. Это подтверждает и наш собеседник.
– Среди авторов, которые активно сотрудничали с редакцией «Восточного обозрения», – отмечает Вячеслав Александрович, – следует выделить, во-первых, служившего в Салаирской горной конторе Кузнецкого округа Дмитрия Поникаровского, который писал о рудниках и золотопромышленности (большая статья «Сибирская Калифорния» в этой газете за 1882 год №№ 36–40). Во-вторых, Александр Завитков («Очерки частной золотой промышленности», 1884 № 33). В-третьих, конечно же, служивший в Алтайском горном правлении Степан Иванович Гуляев, являвшийся собственным корреспондентом газеты в Барнауле с 1882 по 1888 год. В основном его публикации были на тему назревшей ревизии состояния горного дела в Алтайском округе в связи с коррупционными злоупотреблениями.
И это далеко не полный перечень авторов.
Ну и, наконец, многие из наших читателей, выпускники разных лет Томского государственного университета, в частности по специальности «Геология» могут испытать благодарность к Н. М. Ядринцеву, который имеет самое непосредственное отношение к открытию вуза в городе своей юности. Напомним, что уже в 1888 году была открыта кафедра минералогии и геологии на медицинском факультете Томского Императорского университета. Впоследствии переименована в кафедру минералогии и кристаллографии, а затем в кафедру минералогии и геохимии.
– На необходимость открытия первого университета в Сибири Н. М. Ядринцев обращал внимание общественности в местной и столичной печати с начала 1860-х годов, – рассказывает Вячеслав Должиков. – А когда этот вопрос решался в правительстве, Ядринцев добился при поддержке генерал-губернатора Западной Сибири Н. Г. Казнакова, чтобы университет был основан именно в Томске, а не в Омске, как предполагалось вначале.
Наверняка те, кто возьмётся прочитать книгу «Николай Ядринцев», найдут в ней ещё много нового и интересного для себя.
Автор: Надежда Гончарова
_________
Ну, здравствуй, новый год!
Ну, вот и всё, пора сказать прощальное спасибо насыщенному событиями и датами календарю-2023, он подарил нам много любопытных экскурсов в историю. И пришло время открыть новый численник, как говорили в старину, на 2024 год. Думаем, он будет не менее щедрым и даст возможность нам познакомить читателей «Хронографа» с людьми и событиями, жившими когда-то у нас в Сибири и вошедшими в историю – каждый по-своему.
С Новым годом, дорогие друзья, пусть он будет добрым, мудрым, мирным!