Сын мастерового внедрял свои проекты со знанием дела и был признанным авторитетом в техническом переоснащении горного производства
Значительное техническое переоснащение горных производств Колывано-Воскресенских заводов в XIX веке связано с именем Павла Григорьевича Ярославцева, 235 лет со дня рождения которого исполняется в этом году.
Сын мастерового
Добыча руды и производство ценных металлов, известно, процесс трудоёмкий, который, постепенно уходя от ручного труда к механизации, постоянно совершенствовался. В XVIII–XIX веках Барнаул был одним из развитых технических центров России, а Колывано-Воскресенский горный округ – лидером отрасли по внедрению новейших разработок и технологий. Именно здесь, например, появилась первая паровая машина, построенная Иваном Ползуновым. У этого великого механика были талантливые последователи, среди которых ярко выделяется Павел Ярославцев – человек с удивительной судьбой.
Выходец из низов, он родился в 1787 году (по некоторым источникам – в 1788) в семье Григория Ярославцева, мастерового Барнаульского сереброплавильного завода. Судя по документам, в частности, по Формулярному списку П. Г. Ярославцева, юноша читать и писать по-русски умел, но ни в каких специальных учебных заведениях не обучался. От природы же сын мастерового имел пытливый ум и особое чутьё к изделию разного рода технических средств, – отмечал алтайский краевед Василий Гришаев. В 1806 году Павел Ярославцев был принят на службу при Барнаульском сереброплавильном заводе столярным учеником, а через какое-то время переведён в «мастерские ученики». Попав в свою стихию, молодой человек остро подмечал, где тяжёлый ручной труд можно заменить техническим приспособлением и добиться большей производительности. И не просто подмечал – придумывал, как это сделать. Вскоре смекалистый подмастерье «был определён в помощники к горному инженеру О. С. Осипову, проводившему опыты по извлечению из руд и роштейнов серебра путём обработки их ртутью – «сортучкою» (амальгамацией)».
На амальгамацию Кабинет возлагал большие надежды. Опыты по амальгамации на Алтае были продолжены в начале 1830-х годов с учётом собранных О. С. Осиповым сведений, но они принесли лишь значительные убытки и в 1836 году были окончательно остановлены.
Работая помощником горного инженера, Павел Ярославцев проявил изобретательность и создал ряд приспособлений для дробления и просеивания роштейнов – сернистых сплавов металлов.
Изобретательный талант мастеро-вого-самородка высоко оценил начальник Колывано-Воскресенских заводов Пётр Козьмич Фролов, который ратовал за внедрение передовых технологий и преуспел в деле переоснащения технологического процесса переработки руд. Именно он в 1806–1809 годах построил по своему проекту первую в России конную чугунно-рельсовую дорогу между Змеиногорским рудником и Змеевским сереброплавильным заводом. Фролов не только поддерживал предложения Ярославцева, но и всячески способствовал их внедрению в производство. Понимал Пётр Козьмич и то, что природный дар вдвойне хорош, если подкрепляется необходимыми знаниями, а потому принял решение направить молодого изобретателя за границу. И, получив чин унтер-шихтмейстера, в 1818 году вместе с горным офицером Осиповым, под началом которого все эти годы трудился на Барнаульском сереброплавильном заводе, Павел Ярославцев отправился за границу. На три года поехал в Венгрию, Австрию и Англию для «замечания механических устройств», изучения способов выплавки серебра, производства бумаги, канатного и ткацкого ремёсел.
Бумага для горного дела
В том, что в чужих краях сын барнаульского мастерового времени зря не терял, сомневаться не приходится – это подтверждает вся дальнейшая деятельность механика Ярославцева, который внедрял в жизнь свои проекты со знанием дела. Хотя первый из его собственных проектов, казалось бы, имел к горному делу несколько опосредованное отношение.
Знатоки истории Барнаула наверняка помнят о том, что в XIX веке в городе была своя бумажная фабрика. Но далеко не все знают, что её создатель –не кто иной как горный механик Павел Ярославцев. Случилось, что, вернувшись в 1821 году после обучения за границей на родину, Павел Григорьевич, произведённый в шихтмейстеры, получил от Фролова задание – разработать проект бумажной фабрики, а затем и построить её. На всё про всё Ярославцеву потребовалось года два, и на территории первой плавильной фабрики сереброплавильного завода появилось бумажное производство. Продукция новой фабрики полностью удовлетворяла потребности горного округа в бумаге. Радовало не только количество, но и качество: барнаульская бумага была не хуже той, что завозили сюда из столицы. Так, немецкий учёный Карл Ледебур, побывавший в Барнауле в 1826 году, в книге о своём исследовании Сибири весьма хвалебно отзывался о качестве писчей и обёрточной бумаги, произведённой на местной фабрике, да и письма свои учёный отправлял из Барнаула на той же местной бумаге.
Закономерно, что вслед за бумажной фабрикой в 1823 году в Барнауле начала действовать и первая на юге Западной Сибири типография, в которой печатались бланки служебных документов, указы и распоряжения Канцелярии горного округа. Так что многие документы XIX века, хранящиеся сегодня в госархивах и музеях Санкт-Петербурга, Барнаула, Томска, а возможно, и других городов, напечатаны и написаны были на бумаге производства той самой фабрики, которую построил Ярославцев. Вполне вероятно, что есть среди них и те документы, на фактах которых основан и данный материал.
Вододействующая бумажная фабрика, построенная механиком Ярославцевым по собственному проекту, просуществовала до середины девятнадцатого столетия и приостановила свою деятельность из-за нехватки воды, а типография работала до 1917 года.
Модели для музеума
Сегодня в собрании Алтайского государственного краеведческого музея находятся уникальные экспонаты по истории горного дела, часть из которых также связана с именем Павла Ярославцева. Как пишет в своей научной работе кандидат исторических наук Юлия Абрамова, экспертный совет при Политехническом музее выдал 13 сертификатов памятников науки и техники федерального значения для 37 музейных предметов из собрания музея. «Все они относятся к коллекции по истории горнозаводского производства на Алтае XVIII–XIX веков, – пишет Юлия Александровна. – В большинстве случаев аналогов экспонатам из коллекции АГКМ – памятникам науки и техники федерального значения – в других музеях России не найдено. Среди памятников науки и техники семь макетов и моделей. В их число, конечно, вошли все пять сохранившихся макетов из модельного собрания 1820-х годов, созданных по инициативе одного из основателей Барнаульского музея П. К. Фролова».
История модельной коллекции связана с празднованием 100-летия горного дела на Алтае. В честь юбилея, по замыслу П. К. Фролова, начальника Колывано-Воскресенских заводов и томского гражданского губернатора, был подготовлен и осуществлён целый ряд мероприятий, в результате которых в Барнауле появились комплекс будущей Демидовской площади и обелиск в честь100-летия горного производства на Алтае. А ещё в 1821 году Пётр Козьмич отдал распоряжение о создании коллекции моделей горных машин и механизмов, показывающих историю развития техники на предприятиях Колывано-Воскресенского горного округа. По словам Юлии Абрамовой, модельное собрание и несколько других коллекций, созданных вместе с известным исследователем Алтая Фридрихом Вильгельмовичем Геблером, были названы в 1823 году Барнаульским музеем и предназначались «преимущественно для употребления при рудокопном училище, а также для любителей наук».
Работу по созданию моделей механизмов, а затем и моделей, показывающих конкретные объекты, например, горные выработки наиболее крупных рудников округа, поручили Ярославцеву. Так, в задании П. К. Фролова П. Г. Ярославцеву от 2 марта 1822 года указывалось: «Прикажите ученикам вашим, которых вам дано будет 6 человек, построить две модели паровых машин – одну бывшей здесь устроенной г. Ползуновым и чертёж оной при сем прилагается, а другую новой конструкции и также сделать модель водостолбовой машины, чертёж которой можете найти у Демиуса. Обо всём, что вами по сим предметам будет сделано, подробно донести мне».
В Алтайском государственном краевом архиве сохранилось письмо управляющего Колывано-Воскресенскими заводами Якова Катина Петру Фролову. Оно датировано 29 декабря 1822 года, и из него следует, что Павел Ярославцев выполняет работы для коллекции по десяти позициям, часть из которых к этому времени уже были полностью готовы. Несмотря на большой объём, работа шла споро, видно, самому мастеру она доставляла удовлетворение.
Строительство модели пароатмосферного двигателя И. И. Ползунова было завершено П. Г. Ярославцевым в 1825 году. Первоначально надпись на ней гласила: «Модель первой паровой машины в России, построенной в Барнаульском заводе шихтмейстером Ползуновым в 1764 году, трудов шихтмейстера Ярославцева и унтер-шихтмейстера Климова, 1825».
«Однако строители модели допустили некоторые ошибки, – уточняет Юлия Абрамова, – среди которых самой существенной было то, что это модель не построенного двигателя, а его первого варианта, изобретённого И. И. Ползуновым в 1763 году. Ярославцев и Фролов, не подозревая о собственном заблуждении, подарили миру двигатель Ползунова в его первоначально задуманном виде. Надпись же в дальнейшем была изменена».
Модель двигателя Ползунова вызывала большой интерес у посетителей музея. Восхитила она и исследователей Алтая. Карл Ледебур писал о ней в статье «Любопытное письмо из Сибири», опубликованной в журнале «Отечественные записки» в 1827 г., а Фридрих Геблер рассказал в «Известиях о Барнаульском Музеуме». Факт остаётся фактом – такое внимание к модели во многом обеспечило как интерес к самому изобретению, так и к его автору – механику Ивану Ивановичу Ползунову. Кстати, сегодня именем Ползунова названа в Барнауле улица, на которой находится краеведческий музей с моделью изобретённого им парового двигателя.
Кроме ползуновской машины из указанного задания Павлом Ярославцевым были сделаны и другие модели, в частности, паровой машины «новой конструкции», по проекту начала XIX века, а также модель водостолбовой машины, надпись на которой гласила: «Модель венгерской водостолбовой машины трудов шихтмейстера Ярославцева». (Водостолбовыми машинами называли изобретённые в ХVIII веке водяные двигатели, в которых вода приводила в движение поршень в цилиндре особого устройства). 
Нынешние посетители Алтайского государственного краеведческого музея могут изучать лишь некоторые экспонаты модельного отдела Барнаульского музея. До наших дней сохранились модели теплового двигателя И. И. Ползунова по проекту 1763 года, венгерской водостолбовой машины, паровой машины начала XIX века, чеканного станка Сузунского завода и макет Змеиной горы с показом наземных построек и подземных выработок по состоянию на 1770 год.
Согласно описи экспонатов Барнаульского музея 1836 года, отмечает Юлия Абрамова, в модельном собрании насчитывалось 43 модели, наибольшая часть её экспонатов (16 единиц) относилась к Змеиногорскому руднику. Нашли отражение в моделях и другие рудники – Таловский, Риддерский, Семёновский. В них показывались различные технологические процессы. Например, «при помощи созданных моделей показывалась технологическая цепочка выплавки серебра из руд, которая распадалась на три последовательных операции, – пишет Юлия Александровна, – сначала в шахтной печи руды плавились на роштейн – сернистый сплав металлов; затем в извлекательном горне роштейн обрабатывался свинцом, который впитывал серебро. Наконец, в разделительном горне (трейбофене) из полученного серебристого свинца отделялось серебро. В Барнаульском музее при моделях были расположены и «продукты в стеклянных сосудах так, что можно получить понятие об операции, производимой в каждой печи».
Так воплощался замысел П. К. Фролова «зафиксировать, отразить в миниатюре всё лучшее, что делалось для горнозаводского производства Алтая инженерами, изобретателями». Это было поистине уникальное модельное собрание по истории горной техники XVIII – начала XIX веков, которого не было практически нигде в России, кроме музея Горного кадетского корпуса в Петербурге.
Благодаря этим моделям, сделанным с ювелирной точностью и воспроизведённым до мельчайших деталей, учащиеся горного училища и посетители музея могли хорошо представить себе, как механизировался процесс горного производства в VIII–XIX столетиях. А для самого механика Ярославцева работа над моделями стала своеобразным прологом в осуществлении собственных больших проектов.
Твёрдое познание в механике
После заграничной поездки, отмечают барнаульские краеведы, Павел Ярославцев не стал строить ни водостолбовых машин, распространённых в Венгрии, ни паровых водоотливных машин, имевшихся на английских шахтах. Занимаясь механизацией производства на многих предприятиях Алтая, он проявил себя как талантливый изобретатель, гидротехник.
– Павел Ярославцев, постоянно усовершенствуя действующие механизмы, к созданию своих проектов подходил с учётом местных условий и новых технологий, – рассказывает кандидат исторических наук Данил Дегтярёв. – Уже в тот период, когда механик занимался строительством бумажной фабрики и изготавливал модели для музея, он также выполнял разные поручения по механической части в Колывано-Воскресенских заводах. Так, весной 1823 года он был командирован для устройства машин в Риддерский и Зыряновский рудники. Изучив положение на Риддерском руднике и предложенные проекты для подъёма руды и отвода вод, Ярославцев пришёл к выводу, что эти механизмы должны быть устроены иначе. Об этом он сообщал управляющему Якову Катину: «…быв я на упомянутом руднике, соображался с данным мне чертежом и выгодным местоположением. Признал я устроить упомянутые машины не в таком виде, как на данном мне чертеже были расположены, но в другом виде и устройстве, для чего позволяет и местоположение. И потому на устройство всего оного сделанные мною как чертёж, так и против оного модель, на благорассмотрение Вашему высокоблагородию для благословения при сем имею честь представить». Письмо с чертежами и подробными расчётами было передано в Горный совет, предложение получило одобрение. Таким образом, Ярославцев по своим проектам построил рудоподъёмную и водоотливную машины на Риддерском руднике для обслуживания сразу двух шахт – Григорьевской и Благовещенской. Установка приводилась в движение двумя водоналивными колёсами, одно из которых было запасным на случай выхода из строя первого, что обеспечивало её бесперебойную работу.
В декабре 1828 года шихтместер Павел Ярославцев получил повышение в чине – он стал берггешвореном, а в 1832 году – гиттенфервальтером, что по «Штату чинов при Сибирских горных заводах» соответствовало чину армейского штабс-капитана и гражданского коллежского секретаря. Ещё через два года Павел Григорьевич был переведён в Корпус горных инженеров с переименованием в штабс-капитаны, а в 1837 году произведён в капитаны. Всё это время он справлял штатную должность механика в округе. Характеризовался положительно со всех сторон. «Слабым в отправлении обязанностей службы замечаем не был и неисправностей среди подчинённых не допустил»; «в неприличном поведении изобличён не был».
Большую работу по техническому переоснащению провёл механик и на других производствах горного округа. В частности, «занимался в особенности устройством водоотливной машины в Зыряновском руднике, которую и устроил с отличным успехом и пользой», то есть построил вододействующую водоподъёмную машину на Зыряновском руднике взамен двух конных.
В своём представлении от 18 ноября 1833 года на награждение гиттенфервальтера П. Г. Ярославцева орденом за устройство водоотливной машины горный начальник Колывано-Воскресенских заводов Ф. Ф. Бегер подчёркивал особую значимость этой работы. Помимо того, что новый механизм заменил недостаточно сильные две конные машины, он ещё и обеспечил бесперебойный отлив воды и дал возможность вести разработку вглубь руд, «кои на глубине 12 этажа имеют ещё весьма значительную толщину с хорошим содержанием металлов». Проект имел колоссальную экономическую выгоду. «Совершенство механизма во всех частях многосложного и, можно сказать, гигантского устройства показывает необыкновенную точность, внимательность и твёрдое познание господина Ярославцева в механике. Скорость же, с которой возведено сие устройство, при обыкновенных почти средствах, свидетельствует о примерных его усердии и ревности к пользам казны».
В 1835 г. П. Г. Ярославцев «за отлично-усердную службу и труды» был награждён орденом Святой Анны 3-й степени.
Незаменимый механик и наставник
Периодически Павел Ярославцев направлялся и на другие поручения, которые выполнял изрядно, проявляя сообразительность и инициативу. Например, в августе 1823 года Яков Катин получил из Омска от полковника Броневского благодарственное письмо (отношение), в котором говорилось: «Отправляя отсюда вместе с сим находящегося здесь для исправления водопроводных труб механика шихтмейстера Ярославцева обратно в Риддерский рудник, я приношу Вам, милостливый государь, благодарность мою за одолжение сим чиновником и нужным считаю засвидетельствовать при сем, что господин Ярославцев сделанное ему поручение исполнил в точности, устроив водопроводы лучшим образом, и сверх того оказал войску немалые услуги и по другим механическим заведениям».
Однако большая загруженность и внедрение новых технологий не всегда давали возможность Ярославцеву выехать туда, где ждали от него помощи. Известно, что на просьбу Горного отделения Кабинета его императорского величества откомандировать на Нерчинские заводы «на некоторое время известного по опытности своей берггешворена Ярославцева» 1 февраля 1829 года П. К. Фролов ответил отказом в связи с тем, что Ярославцев занят «в Колыванских заводах многими важными устройствами».
Пётр Козьмич пояснял, что не только действующее оборудование требует постоянного внимания такого опытного и искусного механика, как Ярославцев, но и не может без него обойтись обновление производственного процесса. «С таким намерением начато в Гурьевском заводе устройство механизма для выделки листового железа посредством катальных станов, поелику до сих пор выделка оного производилась с выковкой под молотом с большой медленностью и несовершенством, отчего заводы могли встречать недостаток в листовом железе. Установление сего производства и устроение механизма возложено мной на берггешворена Ярославцева как опытного и искусного механика, которого для узнания оного во всей подробности посылан был мной в декабре прошлого года на Уральские заводы». Также Фролов указал на необходимость в Павловском заводе на построении новых духовых машин личного участия господина Ярославцева, «употребляемого мною по означенным способностям его и к другим механическим заведениям».
И поскольку заменить Ярославцева никак нельзя, а помощь коллегам жизненно необходима, обер-берггауптман Фролов осмелился предложить Кабинету свой вариант. Чтобы нерчинское руководство, «избрав несколько машинных мастеров или других способных из нижних чинов, прислало их сюда для научения механике у господина Ярославцева, подобно тому, как Колыванские заводы тем же способом приобретают знающих по технической части людей. С тем вместе нужно доставить сюда и проекты машин, требующихся для Нерчинских заводов, с подробным изъяснением и описанием местных пособий для устройства и действия оных, дабы господин Ярославцев мог судить о возможности и пользе сего устроения».
Горный офицер
– Признанный мастер по части вододействующих устройств, знаток прочих тонкостей механики, в тридцатые годы девятнадцатого столетия механик Ярославцев создавал совершенно оригинальные, смелые для своего времени проекты, – рассказывает Данил Дегтярёв. – Построенные по ним или усовершенствованные водоподъёмные машины, рудоподъёмники и другие механизмы в большинстве своём успешно действовали многие десятилетия. Например, на Салаирском руднике он перевёл подъём и откатку руды на лежнёво-рельсовые пути. Усовершенствовал, механизировал производства на Гурьевском и Томском заводах – построил проволокотянульные, прокатные, «сверлильные» (токарные) станки, подъёмники, изменил трансмиссионные передачи с зубчатых и штанговых на канатные. И это далеко не полный перечень его заслуг.
В 1844 году Павел Ярославцев был произведён в должность главного механика Алтайских заводов, которую занимал до 1849 года. Всё это время, известное как период расцвета горного производства на Алтае, Павел Григорьевич продолжал успешно заниматься техническим переоснащением рудников и заводов. Автор очерков о горных инженерах Василий Фёдорович Гришаев подчёркивал, что многие механизмы Ярославцева служили горному делу до конца XIX века.
О личной жизни механика Ярославцева известно совсем мало – к середине 1830-х он был вдовцом, детей не имел. Умер Павел Григорьевич в 1857 году, похоронен, скорее всего, в родном Барнауле, на Нагорном кладбище.
Автор: Надежда Гончарова