В судьбе яркого руководителя горнозаводского производства было много крутых поворотов. Этого человека называют одним из первых российских разведчиков, его природные исследования помогли географам и биологам ответить на многие возникающие у них вопросы.
Составленные им карты открыли пути для путешествий и торговли в Среднюю Азию, его успешные работы в селекции дали возможность расти в Сибири считавшимся ранее экзотическими растениям, некоторые заложенные им принципы профессионального обучения остаются актуальными и сегодня… Всё это так, но всё же основным делом Тимофея Степановича Бурнашёва, 250 лет со дня рождения которого отмечается в этом году, всегда оставалось горное производство, – он был одним из ярких руководителей горнозаводского производства на Алтае и в Нерчинском округе.
Толковый ученик
В отличие от большинства горных инженеров той эпохи он не был дворянским сыном, хотя место и время его рождения, безусловно, сказались на дальнейшей судьбе. Родился Тимофей Бурнашёв в 1772 году в Змеиногорской крепости. Именно здесь в XVIII веке сформировался главный золото и серебро содержащий рудник Алтая. Живописная местность и передовые горнорудные технологии привлекали сюда немало путешественников и специалистов, а главным делом местных жителей стала добыча руды. Отец Тимофея был унтер-офицером, позже дослужившимся до прапорщика. Воспитание мальчика было довольно свободное, в общении с природой. «С детства он был приучен к верховой езде, стрельбе из ружья, в чём достиг немалого искусства, – пишет Владимир Новиков, биограф Бурнашёва из Казахстана. – Он мог ружейную пулю рассечь о ножевое остриё, размещённое в 20–25 метрах от стрелка. В молодые годы, будучи командиром Карговских каменоломен, он с товарищами, а порою и в одиночку охотился на медведей».
К сожалению, отец умер рано, и толковый ученик Тимофей после двух лет обучения в местной горнозаводской школе вынужден был пойти на службу. Тринадцатилетнего подростка определили в пробирные ученики (надо сказать, с этого начинали тогда многие впоследствии ставшие хорошими специалистами горные инженеры). Как отмечал алтайский краевед Василий Гришаев, здесь юный Бурнашёв своими способностями и трудолюбием обратил на себя внимание начальника заводов Гавриила Качки, который и дал распоряжение направить Тимофея на две зимы в Барнаульское горное училище. Известно, что разные общеобразовательные и специальные предметы здесь преподавали очень сильные учителя, в том числе и ведущие горные инженеры. Бурнашёв, уже имеющий некоторый практический опыт, особо выделялся среди своих однокашников.
На Змеиногорский рудник в 1791 году он вернулся уже ревизором горного производства – серьёзное дело для столь молодого человека. А вскоре его перевели на работу в Риддерский рудник, где Бурнашёв впервые создаёт лабораторию по исследованию добавленных руд.
Секретное задание
То, что случится с Тимофеем Степановичем в последующие годы, будет долго окутано таинственностью. Почему и зачем российское правительство направляет в неизведанную ещё Среднюю Азию совсем ещё молодых горных специалистов Колывано-Воскресенских заводов? Во второй половине XVIII века интерес России к бескрайним просторам казахских степей и народу, кочевавшему в них, был очень высоким. Россия, нуждаясь в новых рынках сбыта и источниках сырья, использовала территорию северо-востока Казахстана для проникновения в Китай, Индию, среднеазиатские ханства. Выгодное географическое положение Северо-Восточного Казахстана позволяло империи надеяться на успех в конкурентной борьбе с другими европейскими странами, в первую очередь с Англией – первым соперником России в Азии. Только Россия могла вести сухопутную торговлю с Китаем и Индией. А это было очевидным преимуществом. Нужна была верная информация о тех местах.
– Почему послали к Ташкентскому Владетелю горных мастеров из Колывано-Воскресенских заводов? – задаётся вопросом Владимир Новиков. – Косвенный ответ на этот вопрос можно получить из «Истории Сибири», изданной Сибирским отделением АН СССР. Во втором томе на странице 249 написано: «К концу 18-го века размеры округа Колыванских заводов дошли до 390600 квадратных вёрст, превышая площадь Англии, Голландии и некоторых других стран Западной Европы. Округ Колывановских заводов представлял своего рода государство в государстве, имел свою администрацию, суды, собственную военную силу. Местная администрация подчинялась находившемуся в Петербурге Кабинету, ведавшему хозяйственными и другими делами императорской фамилии. Алтайское горное управление несомненно проявляло интерес к недрам Киргизской степи, куда неоднократно в течение 19 века направляло свои экспедиции. Поездка Бурнашёва и Поспелова была первой попыткой проникнуть в этот край, за которыми последовали другие, более крупные экспедиции. Однако и эта поездка оказалась плодотворной, расширила представление о Центральном и Южном Казахстане, о Ташкенте и стала заметной страницей в истории познания этих регионов земли».
Об этом Новиков пишет в своей статье «Как горные инженеры с Алтая в Ташкентию ходили», подготовленной после знакомства с материалами о том историческом путешествии, хранящимися в Государственном архиве Алтайского края. Подробно изучал и описывал эти документы и алтайский краевед Николай Савельев. Исследователи верно отмечали, что первые достоверные сведения о Центральном Казахстане, о географии и природе этого края, жизни и быте казахов-кочевников, о караванных путях через эти земли были получены в результате путешествия горных служивых Колывано-Воскресенских заводов Тимофея Бурнашёва и Михаила Поспелова в «страну Ташкентию».Однако это была ещё не вся правда. Рассекреченные в последнее время материалы говорят о том, что основная миссия у путешественников была особо секретная. Об этом можно прочитать, например, в книге Александра Колпакиди «Спецслужбы Российской Империи. Уникальная энциклопедия».
«В 1794 г. судьба Тимофея Бурнашёва сделала новый крутой поворот, – пишет автор. – Управляющий Сибирским краем генерал Густав-Эрнест Штрандман получил высочайшее повеление о посылке в Среднюю Азию «под секретным видом экспедиции для узнавания сего края во всех отношениях». Рассмотрев множество кандидатур, генерал остановил свой выбор на Тимофее Бурнашёве. Феноменальный стрелок, рудознатец и дипломат, обладающий прекрасной военной подготовкой и большой физической силой».
На то указывал и дипломат Евгений Примаков в своих «Очерках российской внешней разведки». Евгений Максимович так объяснял, почему выбор для участия в столь важном и очень опасном задании пал именно на Бурнашёва: «Тимофей в юности окончил с отличием Барнаульское горное училище, работал на руднике. Проявил изобретательность, создал специальную лабораторию по исследованию добываемых руд. Затем – служба в одном из отрядов Сибирского корпуса. И здесь он выделяется среди сверстников не только умом, но и хорошей военной подготовкой, отличными успехами в стрельбе, недюжинной физической силой. Тимофею был 21 год, когда генерал решил, что он будет наиболее подходящей кандидатурой для выполнения намеченной разведывательной миссии».
Подготовка военного разведчика к экспедиции проходила в обстановке строжайшей секретности. Позже Бурнашёв напишет в своих воспоминаниях:«Велено было мне назваться русским купцом, а между тем воспрещено даже любопытствовать о настоящем моём звании и мне не иметь ни с кем никакого обращения и знакомства, кроме главного правителя дел... Отправка моя будет с Оренбургской линии из-под города Троицка, при купеческом караване татар. Наперво в Большую Бухарию, а оттуда через Самарканд, Ходжемснт, Уратубу, Кокан – в Ташкентию. Из сего места через Туркестан, Киргизскою степью обратно в Россию».
Экспедиция оказалась действительно опасной. В «купцах» заподозрили шпионов, но доказательств тому не было, так что им разрешили после 12 суток домашнего ареста гулять по Бухаре и даже побывать на аудиенции Эмирата, тем самым собрать любопытные сведения. Бурнашёв вспоминал: «Все путевые замечания делал я придуманными мною ещё в России знаками, дабы никто не мог их читать». На обратном пути на наших разведчиков был устроен набег отряда киргизов, но Бурнашёву удалось бежать.
Его отчёт о путешествии, озаглавленный «Замечания о пути по Бухарии», был срочно отправлен в столицу Российской Империи, а сам разведчик был повышен в звании и мог заниматься горным делом.
Но на этом его приключения не закончились. В начале 1798 года инспектор Сибирской дивизии князь Александр Михайлович Горчаков приказывает Бурнашёву организовать новую секретную экспедицию в малоизученные районы Киргизской степи, собрать все возможные сведения о «ташкентских землях» и секретных проходах через Голодную и Киргизскую степи. Была проведена соответствующая подготовка, и в 1800 году Тимофей Степанович как специалист горного дела был приглашён правителем Ташкента в его страну.
Шесть месяцев Бурнашёв с десятью казаками, горным инженером Михаилом Поспеловым и султаном Букеем кочевали по безводной степи. Вот где пригодились навыки, обретённые в детстве. Новиков подчёркивает: – Высокое мастерство в стрельбе из ружья по воспоминаниям Бурнашёва в путешествиях неоднократно «спасало от явных набегов». Демонстрируя удивительную точность стрельбы, он всегда уверял посторонних очевидцев, что если он, башлык (чиновник), так стреляет, то его казаки – стрелки гораздо лучше... Ташкентский владетель, прослышав о «снайперских» упражнениях Бурнашёва, убедительно просил подарить ему ружьё, обещая в награду «чего бы тот не потребовал». Пришлось Бурнашёву ради успеха экспедиции расстаться со своим добрым другом – ружьём».Как российский посланник, Бурнашёв посетил Ташкент, где вручил послание Павла I. 
Исполнил свою миссию Бурнашёв сполна. По пути из Семипалатинска в Ташкент через пустыню Бетпак-Дала и обратно через Туркестан и Созак они с Поспеловым изучали названия местностей, рек и озёр, гор, а также быт казахских аулов, социальное положение населения, хозяйство и так далее. Составили сведения о ташкентском владении, о географическом, экономико-политическом положении, взаимоотношениях с Кокандом, с соседними казахскими территориями. Всё это имело большое значение для установления дипломатических и торговых отношений России со среднеазиатскими странами.
По возвращении в Омск Тимофей Бурнашёв составил подробное описание малоизученных «Ташкентских земель», которое получило высокую оценку в Петербурге. За усердие он был пожалован чином горного штаб-офицера, а через какое-то время назначен управляющим Локтевского сереброплавильного завода.
Всесторонний взгляд
Впервые отчёты о смертельно опасных разведывательных путешествиях по Средней Азии были опубликованы в журнале «Сибирский вестник» в 1818 году, а в сокращённом варианте – в «Вестнике Императорского Русского географического общества» в 1851. В отчётах содержалось много интересных фактов о быте и обычаях местных народов, их основных занятий и семейном укладе, о фауне и флоре тех мест и тому подобное. Множество живописных описаний природных достопримечательностей, особенностей ландшафта и прочих интересных деталей, ранее неизвестных российской науке, могли содержаться в одной короткой зарисовке: «Продолжая далее путь таковыми же ровными местами к горам, именуемым Каркаралы. Оные горы и в близости их Кень-Казлык весьма каменисты и покрыты сосновым, берёзовым и осиновым лесом, особливо первым, годным к строению, в изобилии. По течению многих ключей растут луговые травы. В лесах же находятся звери, по уверению киргизцев, медведи, маралы и кабаны в довольном числе. Сии горы находятся от Иртыша на расстоянии 250 вёрст. От них до речки Нуры горы идут каменистые и сплошнее, но известными путями с самыми повозками проходить не затруднительно. Между ими по ключам растёт малый и осиновый лес; на подолах есть луговые травы и может быть хлебопашество произведено. По речке же Нуре такие же находятся удобности, где и киргиз-кайсаки качали производить небольшое земледелие, наводняя из речки каналами».
Бурнашёв не просто наблюдатель, как аналитик он делает точные выводы: «...Оная страна наиспособнейшая к плодородию. Сверх хлебопашества посев хлопчатой бумаги и содержание садов с различными плодами, суть первые произведения таможенного края, к которым земля довольно способна и обитателя нарочитую пользу доставляет. 3атем разведение шёлку хотя так же производится, но не видно ещё в нём большого избытка, со временем, может быть, и оное размножено будет».
Почерпнули из них для себя много нового и естествоведы, и историки с этнографами, и купцы, и дипломаты.
Первыми полными сведениями являются и описания загадочного города Ташкента, его окрестностей, образа жизни и быта жителей города, его торговле, хозяйстве, вооружении, правителе Ташкента и многом другом: «Вид города Ташкента издали представляется глазам обширнейшим садом, кой, скрывая низкие здания, сам делается виден, несмотря на окружающую стену. Ровное местоположение при подоле гор, называемых Алатау, увеличивает приятность сего вида, которая ещё более бы была, если бы самые здания имели что-нибудь величественное». Путешественники сообщают, что в городе, обнесённом глиняной стеной высотой около восьми метров и толщиной до двух метров с деревянными воротами, около 10 тысяч домов и 40 тысяч жителей.
Внутри города – глиняные дома с плоскими крышами, расположенные без всякого разбору и едва видные в сплошном зелёном ковре садов. Улицы чрезвычайно неровные и до того узки, что ездят по ним лишь верхом на лошадях, телеги и повозки не проходят. В центре города на большой площади – базар, разделённый перегородками для различных товаров. Поблизости харчевни и бойни для скота. «Чистоты там, как и во всём городе, мало». В городе много развалин – результат междоусобной борьбы за трон Владетеля.
«Вообще оный город и через 20 лет не выправлен будет от того разорения, каковые случились в смутные времена». Даже две мечети были в развалинах. Бурнашев и Поспелов объясняют причину разрушения города. «При начале вступления в своё звание нынешнего Ташкентского Владельца Юнус Ходжи были ещё двое споривших за преимущество занять место, каковое он себе присвоил.
Об ископаемых богатствах
Безусловно, проделали путешественники и большую работу по исследованию природных ископаемых. В отчётах то и дело встречаются записи об этом. В горах Каратау обнаружили свинцовую руду, «где находится она в известковом камне небольшими прожилками и гнёздами в виде свинцового блеска». «Их точное указание было первым достоверным сообщением об -ископаемых богатствах гор Средней Азии», – писал о Бурнашёве и Поспелове советский историк Ф. Бублейников в книге «История открытий ископаемых богатств нашей страны».
3а Нурой потянулись известковые горы, за ними «роговокаменные и сланцевые, в смешении с белым кварцем, потом агатовые, и из яшмы разных видов состоящие, также и гранитные попеременно».
Посетив горные хребты Тянь-Шаня, инженеры восхитились их могущественной красотой, но перспектив для горнодобывающей промышленности не увидели. Бурнашёв сделал запись: «Ледяные верхи высших из них, откуда бьют чистые ключи, или по крутым утёсам бьют водопады, суть лучшие виды тамошнего края. Между иными горами находятся обширные равнины столь тучные, сколь и приятные, имеющие обильное произрастание. Цель посещения гор – осмотр и оценка приисков полезных ископаемых. Горы не раскрыли своих богатств, преимущественно сложены гранитом, известковым камнем, изредка пресная железистая яшма. Впрочем, не видно в них благонадёжности к редким ископаемым, особливо металлическим». 
Но цепкий взгляд не упускает ничего: «В одной только горе найдены рудные признаки с малым содержанием меди, где есть и небольшие выработки прежних народов, однако нет в оных надежды к лучшим открытиям. В сих же горах ташкентцы выплавляют довольно хороший чугун и из него делают различную посуду и другие изделия».
Один из разделов официально опубликованного отчёта Тимофея Бурнашёва – «Минералогическое замечание гор от Российской границы по пути к Ташкентскому Владению», содержатся уже конкретные выводы:«По краткости проезда, хотя неможно описать в систематическом порядке положения гор, идущих от Алтайского кряжа чрез Киргизскую степь, но, чтоб отчасти видеть постепенность в, представляются сии замечания в таком виде, в каком они во время проезда встречались: от реки Иртыша в полуденную сторону сначала идут степные места и небольшие намывные пригорки, поверхность коих состоит из мелких частей разных видев порфира, брокции, агата, отчасти сердоликов и других роговокаменных пород, вообще с глиною и песком смешанных. В расстоянии от Иртыша 70-ти вёрст начинаются небольшие горы, попеременно гранитные и сланцевые; между оными изредка есть и из красного дробоватого агата. Отдаляясь же к полудни, горы идут возвышеннее и сплошнее, и состоят более из гранита. От речки Тюндюка горы продолжаются более из красной и зелёной яшмы, так же агата и из разных видов порфира состоящие; между оными и гранитные составляют свой кряж. Подле речки Нуры (первой от Иртыша) известковые горы идут своей полосой в параллель прочим горам. За ними следуют роговокаменные и сланцевые, в смешении с белым кварцом, потом агатовые, и из яшмы разных видов состоящие, также и гранитные попеременно. В таковом смешанном положении оные продолжаются до степи, которая называется Битпаком, и тут оканчиваются. Главное протяжение их примечается от полуденовостока к северозападу. На пути сем, сколько обстоятельства позволяли рассматривать, то не встречали рудных мест, ни особливых редких произведений природы, кои бы заслуживали быть здесь описаны».
Управленец- реформатор
В 1810 году Тимофей Степанович смог вернуться к горному делу. Очень плодотворными для него были годы работы управляющим Локтевским сереброплавильным заводом, который был пущен в 1783 году на крутом изгибе реки Алей, известном под именем «Локтя». В историю этого предприятия, «мощного по количеству серебряных руд, но бедного по содержанию в них металла», Бурнашёв вошёл как толковый управленец и организатор. Как отмечет барнаульский историк М. А. Целищева, «…В 1811 году был составлен генеральный план казённого партикулярного строения Локтевского завода. На территории завода находились следующие строения: плавильная фабрика, обжигальная фабрика с обжигальными печами и кузницей, слесарная, пильная мельница, контора, лаборатория, ворота, магазины, меховая, конюшня, госпиталь с кухней, баня, погреб, дом командующего заводом, офицерские дома, дома мастеровых с огородами, мусорная толчея, амбары для провиантов, обыскательные дома и др.». В том же году было составлено описание плавильной фабрики с машиною. За семь лет Бурнашёву удалось провести полную реконструкцию завода.
В 1818–1819 годах Тимофей Бурнашёв исполнял обязанности начальника Колывано-Воскресенских (Алтайских) заводов.
С 1818 года Тимофей Бурнашёв был членом Канцелярии Колывано-Воскресенского горного начальства, куда был введён начальником горного округа Петром Козьмичом Фроловым, высоко ценившим талантливого инженера.
Во глубине сибирских руд
Пожалуй, самым сложным в судьбе Тимофея Степановича был период работы начальником Нерчинских заводов, куда прибыл он по назначению Кабинета в 1821 году. Некогда процветающие заводы, добывающие до 600 пудов серебра в год, в это время переживали острую тенденцию снижения добычи руд. Легкодоступные руды скудели, угар (потеря металла при плавке) рос… Однако Тимофей Бурнашёв предпринимал все меры, чтобы остановить эту тенденцию, занимался усовершенствованием производства, что лишь частично улучшало экономическое состояние, но в целом не могло остановить падения добычи серебра.
К экономическим проблемам добавились и, как бы сегодня их обозначили, морально-нравственные. Бурнашёв оказался невольным тюремщиком декабристов С. Г. Волконского, братьев П. И. и А. И. Борисовых, В. Д. Давыдова, Е. П. Оболенского, А. З. Муравьёва, С. П. Трубецкого, А. И. Якубовича, присланных на Благодатский рудник для отбывания каторжных работ. Предписания использования труда политических каторжан и их содержания были таковы, что следовать им было весьма сложно. В воспоминаниях декабристов читаем: «Чёрт знает, что делать с этими сиятельными каторжниками, – сокрушался Бурнашёв. – С одной стороны, гласит инструкция, держать их без всяких послаблений, в строгости, занимать в рудниках тяжёлыми работами, а с другой – заботиться об их здоровье». Он, оказавшись между молотом и наковальней, пытался соблюсти и верноподданнические интересы, и не мог не проявить природного благородства. По отзыву Е. П. Оболенского, начальник округа был «довольно груб» на словах, на деле же старался «облегчить наше положение». Как указано в «Энциклопедии Забайкалья», Бурнашёв «способствовал окончанию 1-й политической голодовки декабристов в феврале 1827 года, в дальнейшем не допускал необоснованных претензий к ним».
Пытался он облегчить и положение приписных крестьян, труд которых тоже был сравним с каторжным.
Понимая, что успех любого предприятия зависит от качества подготовки кадров, Тимофей Степанович инициировал, и весьма успешно, создание в Нерчинском горном округе сети горнозаводских школ и горного училища при Нерчинском заводе; наиболее способные ученики состоятельных родителей должны были завершать образование в Петербургском горном кадетском корпусе. И здесь, безусловно, ему помог барнаульский опыт.
В 1827 году Бурнашёв подал прошение об отставке, которое было принято через два года.
Новое поприще
Отойдя от дел, Тимофей Степанович возвратился на Алтай и увлёкся селекцией. Судя по его ташкентским отчётам, вопросы сельского хозяйства интересовали его и раньше, а тут появилось время заняться этим вплотную. Он стал членом двух московских обществ – испытателей природы и сельского хозяйства. Он не тратил время впустую – в 1838 награждён золотой медалью за разведение китайского и других сортов табака.
Преподавал в горно-заводской школе в Змеиногорске.
Говоря о Бурнашёве, нельзя не сказать и о том, что именно он стал родоначальником алтайской ветви фамилии Кулибиных. Внуки известного механика-самоучки были внуками и Бурнашёва. В Забайкалье его правой рукой стал присланный с Алтая талантливый инженер Александр Иванович Кулибин, сын новгородского Архимеда. За него вышла замуж дочь Бурнашёва Анна Тимофеевна. Трое сыновей Анны и Александра – Владимир, Константин и Николай – были ведущими специалистами горной промышленности и внесли весомый вклад в освоение сибирских и российских недр. (Об алтайских Кулибиных мы подробно рассказывали в «Недрах Сибири+» № 10 за 2021 год).
Комментарии к фотографиям (см. макет в pdf):В своей жизни Бурнашёв, по его же признанию, опирался на народную мудрость и жил по правилам: «Нужда и несчастье есть лучшие учителя», «Прилежание, терпение и труд преодолеют любые трудности», «Чем ближе беда, тем требуется больше ума».22 ноября 2019 года в Музее истории развития горного производства имени Акинфия Демидова в городе Змеиногорске Алтайского края торжественно открыли памятный камень в честь знаменитого земляка – одного из первых российских разведчиков Тимофея Степановича Бурнашёва.Умер Тимофей Бурнашёв в 1850 году в Барнауле, где и похоронен на Нагорном кладбище.
Автор: Надежда Петровна Гончарова