Экспедиция Чихачёва вглубь Азии, впечатляющая по охвату территорий и совершённым открытиям
180 лет назад, в 1842 году, на Алтай была совершена научная экспедиция, ставшая важной вехой в мировой истории освоения природных богатств. В память об этом событии один из хребтов горного Алтая, где проходила экспедиция, назван именем её руководителя Петра Чихачёва.
Две юбилейные даты послужили информационным поводом для данной публикации: 200 лет назад родился известный русский художник Егор Мейер, а спустя 20 лет на Алтай отправилась историческая экспедиция Петра Чихачёва, в составе которой был и двадцатилетний живописец.
Экспедиция открыла новые знания о Сибири, которые получили высокую оценку учёных, в частности, Петра Семёнова-Тян-Шанского. Мейер же первым в истории сделал важные зарисовки новых мест с натуры, а также оставил богатые словесные их описания. История и результаты той экспедиции освещены довольно полно, прежде всего благодаря тому, что в архивах сохранились документы, связанные с этим событием, а сами путешественники вели дневниковые записи и оставили подробные воспоминания. Российские и сибирские историки и сегодня обращаются к материалам экспедиции, отмечая всё новые и новые аспекты темы.
Жизнь геолога и географа Петра Чихачёва описана во многих источниках, в том числе и таком популярном издании, как «100 великих русских путешественников».
Будущий натуралист родился в Гатчине в 1808 году, его родители служили при дворце императрицы Марии Фёдоровны. Пётр учился в дипломатической школе, затем в Санкт-Петербургском университете, посещал семинары известных учёных за границей. Служил переводчиком при Министерстве иностранных дел, в 1930 году был направлен на дипломатическую службу в Константинополь. Путешествовал по Ближнему Востоку и Азии, посещал Испанию, Португалию и другие европейские страны. Первым изучил некоторые горные районы Италии, окрестности Везувия.
В 1848–1863 годах Пётр Александрович за свой счёт совершил восемь научных походов, собрал и систематизировал картографический материал по Малой Азии и Армении. Исследовал Восточную Африку.
Умер в 1890 году во Флоренции, где жил последние годы. Научные работы Чихачёва издавались по всей Европе. За время экспедиций создал значительные коллекции из растений, ископаемых, археологических находок. Французская Академия учредила медаль имени Чихачёва за лучшие географические исследования.
Для особых поручений
Широко известно изречение Петра Чихачёва, ставшее ориентиром для тех, кто ехал и шёл в дальние края, чтобы сделать открытия.
«Для научных исследований, сопряжённых с путешествиями индивидуального характера, – писал Пётр Александрович, – необходимо иметь хорошую подготовку в различных отраслях науки, начиная от астрономии и геодезии и кончая такими естественными науками, как геология, зоология и ботаника».
Это не декларация, рождённая в стенах, это – его личный жизненный опыт, сделавший учёного своим среди представителей разных направлений естественных наук.
К 40-м годам девятнадцатого века Чихачёв имел уже довольно большой натуралистический опыт и знания, в том числе и по разведке полезных ископаемых. В Берлинском университете он слушал лекции знаменитого натуралиста Александра Гумбольдта, известного геолога и минералога Густава Розе; во Фрейбургской горной академии практиковался в минералогии и геологии.
Как пишет историк Михаил Ципоруха в своей работе «Первопроходцы. Русские имена на карте Евразии», Пётр Чихачёв всерьёз вынашивал идею освоения регионов за Уралом. Он вместе с братом Платоном Александровичем, также известным путешественником, в 1838 году разработал план экспедиции для исследования далёких районов Сибири и Центральной Азии, и просил Академию наук ходатайствовать перед правительством об её организации.
«Сообщение г-на Чихачёва, – писал видный академик-натуралист Карл Максимович Бэр, – о намерении предпринять путешествие вглубь Азии и, возможно, даже добраться до самого Тибета встретило горячий отклик в Академии». Тем не менее в тот момент правительство, по-видимому, к таким исследованиям ещё не было готово и с организацией экспедиции не спешило.
Сам же Чихачёв времени даром не терял – исследовал Италию, причём предпочитал путешествовать в основном пешком, закрепляя теоретические знания бесценным опытом. Не случайно именно о нём подумали, когда в правительстве всё же зашла речь об освоении труднодоступных районов Сибири.
В январе 1842 года руководитель Корпуса горных инженеров генерал Егор Францевич Канкрин подал императору Николаю I прошение отправить научную экспедицию на Алтай:«Алтайский горный округ занимает обширные пространства южной части Томской губернии, исследован был в геогностическом (геологическом) отношении только в тех местах, кои близки к разрабатываемым ныне серебряным рудникам и золотоносным россыпям; юго-восточная же часть сего округа по отдалённости своей от горных залежей, по безлюдности края и по малодоступности местностей остаётся доселе почти неизвестной не только в геогностическом, но даже в географическом отношении… полагал бы назначить для этой цели вновь зачисленного для особых поручений при Министерстве финансов надворного советника, камер?юнкера Чихачёва, путешествовавшего уже перед сим во многих странах, и о способностях и о знаниях коего свидетельствуют с особою похвалою несколько европейских учёных, в особенности барон Гумбольдт».
В ответ на прошение Канкрина Николай I выдал распоряжение о необходимости исследования Алтайского края и назначил Петра Чихачёва начальником экспедиции.
Исследуя Алтай
В том же, 1842 году Корпус горных инженеров получил на проведение экспедиции по Алтаю четыре тысячи рублей серебром. Петру Чихачёву было выдано генеральское предписание:«Объявляю вашему высокому благородию высочайшую волю надлежащему исполнению, предлагаю вам, по получении из штаба Корпуса горных инженеров подорожной и назначенных вам денег, отправиться через Омск и Барнаул и по собрании там при пособии горного начальства всех необходимых сведений и нужных пособий, проехать в Бийск, оттуда в начале будущего мая месяца выступить к Телецкому озеру и затем начать исследования предназначенного вам края».
Перед руководителем экспедиции ставились вполне конкретные задачи: «При поручаемом вам исследовании вы не оставите обратить внимание на то, в какой мере юго?восточный край Алтайского южного округа может представить надежду к водворению в нём золотопесчаного или рудного промысла с тем, чтобы впоследствии при посылке горных поисковых партий можно было, руководствуясь вашим предварительным обследованием, указать более благонадёжные точки». Внимания и знаний Чихачёву с лихвой хватит и на эти задачи, и на многие другие.
1 марта 1842 года Пётр Александрович выехал из Петербурга в Екатеринбург и далее через Тобольскую, Омскую и Томскую губернии проследовал в Барнаул, где начал собирать гербарий, вести регулярные метеорологические наблюдения, в течение трёх недель обследовал геологическое строение окрестностей города.
Тем временем формировался и состав экспедиции. Специалистов из столицы везти не пришлось: в Барнауле были высококлассные мастера своего дела, об этом хорошо знали в горном ведомстве. В предписании Чихачёву говорилось: «Для пособия и содействия при таковых исследованиях вам будут даны в Барнауле от горного начальника горный межевщик, знакомый с глазомерною съёмкою, горный кандидат или штегер, знакомый с золотопесчаным производством, и расторопный промывальщик. А в Бийске по распоряжению томского гражданского губернатора вы получите для сопровождения вашего двух городовых казаков и переводчика, или толмача. В обоих городах этих вы постарайтесь собрать от местного начальства и жителей ближайшие сведения о стране, исследованию вашему поручаемой…». 
Предписание было исполнено изрядно. Вошедшие в состав экспедиции грамотные и расторопные алтайские специалисты горного производства во многом и помогли Чихачёву обеспечить успех исследовательской работы, выполнить поставленные задачи.
Путешествие оказалось поистине впечатляющим, как по охвату территорий, так и по совершённым открытиям. Как отмечает официальный сайт Алтайского края, маршрут экспедиции охватил весь юг Западной Сибири. Из Барнаула, через Бийск, до верховий Чуи, затем к низовьям Чулышмана; далее Чихачёв прошёл (впервые!) от реки Чульчи к верховьям Абакана, озеру Кара-Холь (здесь он попал на территорию Китая, ныне часть Тывы) и реке Она (приток Абакана) на Абаз; затем Енисеем – до Красноярска, оттуда через Назарово проследовал на территорию нынешнего Кузбасса (именно так назвал этот угольный регион путешественник) и через Салаир вернулся в Барнаул. Отсюда экспедиция вновь вышла на Змеиногорск – Риддерск, сделала переход на Аблайкит, и через Семипалатинск и Омск вернулась в центральную часть России. За четыре месяца учёный и его спутники обследовали и описали территорию, равную территории Франции.
На этом пути исследователей ожидала масса открытий. Вглубь гор Чихачёв отправился верхом, во главе каравана из 52 ездовых и вьючных лошадей. По пути он изучал местность, в долинах рек производил промывание песка с целью обнаружения золота. Горный край встречал путешественников ошеломляющими природными картинами.
Познания геологии
В ходе путешествия Чихачёвым был собран богатый материал по географии, флоре и фауне тех мест. Но одна из важных научных заслуг Петра Александровича – его исследования в области геологического строения Алтая. Им выполнены важные работы по анализу обнаруженных на Алтае палеонтологических остатков. Он определил виды ископаемых, их строение и условия залегания, чем серьёзно продвинул изучение геологической истории Сибири.
В Змеиногорске Пётр Александрович осмотрел знаменитый рудник, в нём собрал обширную коллекцию геологических образцов и окаменелостей. Обследовал и ещё ряд рудников, в том числе Риддерский, названный в честь горного офицера Риддера, который в конце XVIII века открыл месторождение полиметаллических руд. Но основной задачей для него оставалось изучение ещё не изведанных недр. В результате экспедиции знания о природной кладовой пополнились основательно.
Известный советский геолог, палеонтолог и стратиграф, доктор геолого-минералогических наук Василий Петрович Нехорошев придавал огромное значения исследованиям Чихачёва. Он писал: «Первая сводная геологическая карта Алтая и его западного продолжения, Калбы, дающая представление о тектонике этих территорий, была составлена П. А. Чихачёвым... Эта карта охватывала не только весь Алтай... но и прилегающие к нему области: на Востоке – до Енисея (между Минусинском и Красноярском), а на Севере – Кузнецкий бассейн с обрамляющими его Салаиром и Кузнецким Алатау. Путешествие Чихачёва явилось выдающимся событием в деле познания особенностей геологии Алтая...».
Учёные сибирских регионов, по которым проходила экспедиция, отмечают конкретные места, указанные путешественником. В частности, историк из Горно-Алтайска Лариса Мукаева к числу прочих заслуг Петра Чихачёва относит первую геологическую карту Горного Алтая, которую он составил по материалам экспедиции. На ней указывалось месторождение ртути в районе посёлка Акташ, россыпного золота в верховьях рек Чаган-Бургузы, Ирбисту, Садаклар, Чибит, Тойджелу в современном Кош-Агачском районе.
Той же экспедицией был открыт и получил своё имя Кузбасс. На основе изучения разрозненных выходов угля Пётр Чихачёв пришёл к выводу о наличии его здесь в виде сплошных массивов, простирающихся на сотни километров. Учёный определил их размеры и положил на геологическую карту под названием «Кузнецкий каменноугольный бассейн».
Он писал, что встретил на Алтае геологическую формацию, в которой встречаются пласты каменного угля, и что «...Наличие каменного угля подтверждается в нескольких местах, начиная от окрестностей Кузнецка и до местности, примыкающей к реке Ине, т. е. на пространстве, охватывающем часть оси района, который я попробовал заключить под общим названием «Кузнецкого каменноугольного бассейна», и всё протяжение которого могло бы, следовательно, рассматриваться как образующее тот же осадочный слой».
Бассейн «...является одним из крупных резервуаров каменного угля мира, который до сих пор известен, занимая в среднем пространство в 250 километров в длину, на 100 километров в ширину». Именно Пётр Чихачёв, подчёркивают кузбасские историки, высказал твёрдую уверенность в том, что сочетание «железных руд и каменного угля с практической точки зрения имеет чрезвычайное значение».
Его исследования поражают широтой охвата, оригинальностью научных обобщений и точностью наблюдений. Пётр Александрович дал блестящую характеристику природных условий и ресурсов Кузбасса и предположил необходимость развития производительных сил на территории современной Кемеровской области.
Чихачёв пересёк Западный Саян и собрал первые геологические данные о горной части нынешней Хакасии, которую до него никто из натуралистов ранее не посещал.
Плод обширнейшей эрудиции
В 1842 году «Санкт-Петербургские ведомости» впервые дали высокую оценку экспедиции П. А. Чихачёва, «вписавшего прекрасную страницу в историю нашей Родины». А спустя три года в журнале «Отечественные записки» появилась статья, в которой рассказывалось о результатах исследования Алтая и подчёркивалось, что «Путешествие П. А. Чихачёва – это новая дань науке русского учёного»; своим трудом «он оказал различным отраслям наук весьма многие и важные услуги». Оценка не завышенная – вполне объективная, чтобы убедиться в этом, достаточно обратиться к истории развития таких наук, как геология и география, биология и даже этнография – везде есть ссылки на открытия Чихачёва. Писал об этом и «Горный журнал»: «Путешествие на Алтай – это плод обширнейшей эрудиции и самого глубокого знания всех естественных наук».
Советский геолог академик В. А. Обручев назвал имя Петра Чихачёва одним из характернейших имён в истории геологического исследования Сибири первой половины девятнадцатого столетия. Кстати, сам Владимир Афанасьевич среди множества прочих наград имел две премии имени Чихачёва от Французской Академии за важные географические открытия.
По итогам экспедиции в 1845 году в Париже была издана книга Петра Чихачёва «Научное путешествие в Восточный Алтай и пограничные районы Китая», получившая высочайшую оценку академика П. П. Семёнова-Тян-Шанского, А. В. Григорьева, И. И. Стебницкиго, Эли де Бомон, Дюфренуа, Катрфажа и многих других русских и зарубежных учёных.
«Труд его, роскошно изданный, обнимает все отрасли естествоведения, – писал о Чихачёве выдающийся русский учёный и путешественник Г. Е. Щуровский, – и представляет весьма удачную попытку изобразить Алтай в целом виде». Критик В. Г. Белинский называет это издание среди «книг учёных, учебных, и вообще дельных», которые «должны радовать патриотическое чувство русского».
Пером и кистью
Успех издания «Путешествий» во многом был обеспечен рисунками будущего академика, а в ту пору ещё ученика Петербургской академии художеств Егора Мейера, сопровождавшего в путешествии Чихачёва от самой столицы. Двадцатилетний Егор Мейер был направлен с экспедицией по Восточному Алтаю и Западному Саяну «для снятия видов с натуры», чтобы он смог дать зримое представление об исследуемых местах (фотосъёмка в России только зарождалась).
Это был очень одарённый и увлечённый молодой человек, рождение которого окутано некой тайной. Источники называют разные даты появления его на свет. Однако вице-адмирал Рикорд, в семье которого рос будущий художник, свидетельствовал: «Воспитанник мой Георгий Мейер родился 14 марта 1822 г. от свободного состояния иностранного негоцианта Мейера и крещён в греческую веру в Новгороде, в Градской Дмитриевской церкви». Эта дата и считается официальной. Имя матери не известно. В семье опекуна мальчик получил хорошее воспитание, рано проявил способности к живописи и рисунку, которые не остались незамеченными. В 1839 году Егор Мейер был определён в Академию художеств вольноприходящим учеником. Его учителем был мастер пейзажа Максим Никифорович Воробьёв, он развил дарование своего ученика, научив его видеть и передавать перспективу, уметь практически «задокументировать» увиденное. Ловко молодой Мейер справлялся не только с кистью, но и со словом. Всё это оказалось весьма ценным для участия в научной экспедиции. Благодаря рисункам Егора Егоровича и его словесным описаниям увиденных мест, были получены многие важные знания о горных массивах, реках, водопадах, тропах Алтая.
Одна из заметок Мейера была опубликована в «Фельетоне Полицейской газеты» в марте 1844 года под заглавием «Поездка по Алтаю», в которой он восторженно описывает красоты природы. Вот как он выразил первое впечатление о встрече с горным Алтаем – эмоционально и, я бы сказала, вкусно: «Природа становилась с каждым шагом угрюмее и величественнее. Чем далее мы ехали, тем более соединялось всё, то есть величие гор, ужас скал, мрак лесов, местами обгоревших, яркая зелень долин, роскошная растительность около рек Урсул и Малый Ильгумень. Эти две реки будто переговариваются между собою. Они летят в объятия друг друга и вместе стремятся, шумят, ревут, пока не заглушит их страшная Катунь – царица Алтая. С трудом пробираешься меж огромных обломков скал, лежащих друг на друге, опутанных кустами роз, акаций и других красивых растений. Подо мною бушует река; камни скатываются при каждом шаге лошади; страшно и весело было в душе. Страх и улыбка радости!.. Вдруг подземный гул, похожий на тот, который бывает перед землетрясением, обратил на себя всеобщее внимание – это шум Катуни, скрытой в ущелье, которое прорыла она. С трудом переводя дух, взобрался я на вершину и задрожал от восторга. Вдали, подобно океану, оледеневшему в буре, блистали вечные льды, меж которых, теряясь в светлом голубоватом тоне неба, зубчатым великаном поднимались Катунья Сайлан (Катунские столбы). В ущельях змеями вились туманы».
Читаешь эти строки и ощущаешь и шум бушующей воды, и аромат горных трав. Художник даже в словесном описании погружает читателя в природу и заставляет вместе с собой испытывать восторженный трепет.
И тут же сомнения: «Это музыка природы! Кто передаст её?! Где Бетховен, Моцарт? Кто передаст чудную гармонию этих скал, этих красок?! Сальватор Роза! Зачем ты не был русским! Ты, может быть, увидел бы Алтай! Может статься, тебе бы удалось передать его, а у меня… у меня кисть выпадает из рук!».
И всё же Мейеру удаётся преодолеть свои страхи. Природа вдохновляет, и молодой художник делает один рисунок за другим, чётко и точно вырисовывая детали и рельефы. Однако, выполняя задачу члена экспедиции, Мейер не только делает реалистические, достоверные зарисовки тех мест, по которым проходил маршрут, но и вносит в них свой эмоциональный окрас, уходя от ремесла к искусству.
Барнаульский искусствовед Дмитрий Золотарёв отмечает: «Николай I внимательно следил за ходом экспедиции на Алтай. В марте 1843 г. он, просмотрев «картинки и наброски» Мейера, оставил себе одну, изображающую снежные горы берегов Катуни, и за «сопутствие» его Чихачёву утвердил художнику награду в 600 рублей серебром.
Опираясь на натурные зарисовки, Е. Е. Мейер написал две картины, которые экспонировались на академической выставке. В Омском областном музее изобразительных искусств имени М. А. Врубеля хранится похожая на эти работы (а возможно, одна из них) картина Е. Е. Мейера «Горное озеро». Личным расположением императора объясняются заказы художнику видов царских резиденций в Петергофе».
После путешествия на Алтай Егор Мейер вернулся к занятиям. В 1844 году он получил серебряную медаль за два пейзажа «Цепь гор Шабина Ола с долиной и рекой Алаш в китайской провинции Улотай» и «Ущелье Карасу близ китайской границы», выполненные по впечатлениям путешествия по Сибири. А ещё через год окончил Академию художеств с золотой медалью и званием чиновника 14 класса за картину «Источник, протекающийв лесу», что позволило ему в дальнейшем поехать в Италию. Позже путешествовал по южным окраинам России, за одну из картин южного цикла – «Горное ущелье» – ему было присуждено звание академика живописи. Был наставником первых русских женщин-художниц, в частности Софьи Сухово-Кобылиной. Занималась живописью и дочь Мейера – Вера Егоровна.
В 1850-е годы Е. Е. Мейер вновь участвует в исследовательской экспедиции – Восточно-Сибирской, на Амур.
Умер художник в 1867 году.
Автор: Надежда Петровна Гончарова