Один из первооткрывателей самотлорской нефти родился в Томской области
В июне 2024 года исполнилось 60 лет с начала промышленной эксплуатации первого на Среднеобской низменности Мегионского нефтяного месторождения. Его первооткрывателем 21 марта 1961 года стал Григорий Норкин со своей бригадой. Дебит нефти составил 288 кубометров в сутки. С того времени началась череда открытий в этом районе, некогда считавшемся неперспективным.
Прославленному буровому мастеру Григорию Ивановичу Норкину, который тогда работал в Мегионской нефтеразведочной экспедиции, нынче исполнилось бы 110 лет.
Мог стать охотником…
Мальчишка, ставший впоследствии знаменитым буровым мастером, родился 25 марта 1914 года в деревеньке Тургай Ново-Кусковской волости Томской губернии, в хантыйской семье. Родители всю жизнь занимались традиционным промыслом – рыбалкой и охотой. Через пять лет семья потеряла кормильца-отца, вернувшегося с Гражданской войны. Осталась мать с двумя дочками и сыном Гришей.
Школы не было, зарабатывать на краюху хлеба пришлось в кулацком хозяйстве. Едва парню исполнилось 13 лет, он пошёл по стопам отца. Начал с ловли зайцев, бурундуков, водяных крыс, а через два года случился первый успех и признание: одним метким выстрелом в глаз «взял» горностая.
В 17 лет Григорий вступил в артель «Красный промысловик», спустя полгода был назначен старшим бригады охотников. А в 1937-м его призвали в ряды Красной Армии. Окончил танковую школу, службу проходил в мотопехотном полку. Демобилизовался в 1939-м в звании старшины, вернулся в колхоз. Односельчане избрали Норкина председателем артели, но все планы двух соседних поселений, объединённых в одно хозяйство, перекроила война.
23 июня 1941-го Григорий был призван на фронт и назначен помощником командира танкового взвода миномётного дивизиона. В боях действовал смело, дважды был ранен. С 24 апреля по 2 мая 1945 года участвовал в Берлинской операции и в последней – Пражской.
После окончания войны Григория Ивановича назначили оперуполномоченным отдела контрразведки «Смерш» Наркомата обороны в Германии. И только в 1948-м он вернулся на Родину.
Сослуживцы из Саратова уговорили устроиться дизелистом в контору бурения. Объяснили: отличия от танковых двигателей несущественные.
Правда, нужной вакансии не оказалось, и Норкин согласился временно стать буровым рабочим. Было ему уже за 30, так что в профессию, которая впоследствии его прославила, Григорий Иванович пришёл не сразу.
И пошло-поехало: ночью – штудирование учебников, днём – дотошное наблюдение за бурением. За короткое время Норкин успешно окончил курсы и стал буровым мастером.
На пути к Самотлору
Через три года потянуло нашего героя ближе к родным местам. Григория пригласили в Абашевскую нефтеразведку Кузбасской конторы бурения. Искали там нефть целых пять лет, но тщетно – оказалось пусто.
Поманила было колпашевская нефть: Норкин переехал в родную область, его приняли в Нарымскую нефтеразведку. Тут почти в каждой скважине были притоки нефти и конденсата, но не промышленные.
Наконец летом 1957 года по решению Новосибирского геологоуправления началась подготовка к выполнению большого объёма работ в Тюменской области. Уже 13 сентября на сургутскую землю прибыл первый десант из Ново-Грязненской экспедиции Кемеровской области.
Инициатором и руководителем стал Фарман Салманов, проходивший преддипломную практику в должности техника-геолога Нарымского участка. Колпашевские контора бурения и геофизическая экспедиция получили приказ о проведении исследования по рекам Юган, Вах и на Люк-Пайской, Охтеурской, Усть-Балыкской, Ватинской площадях.
Результаты оказались положительными; были «оконтурены» Медведевская и Мегионская структуры, начался выход на Самотлор. Кстати, в переводе с хантыйского название означает «Мёртвое озеро». В августе 1959-го буровая бригада Григория Норкина в полном составе за четверо суток приплыла в Мегион (тогда ещё посёлок).
Профессионалам доверили бурить первую поисковую скважину рядом с протокой Баграс. Погода способствовала ускоренному монтажу буровой вышки и забуриванию, которое произошло 19 сентября.
В канун 1958 года приказом Главгеологии РСФСР было создано Тюменское геологоуправление с передачей всех томских подразделений, работающих в Тюменской области, в состав Сургутской нефтеразведочной экспедиции.
«Бурить не дозволю!»
Руководство экспедиции стало знакомиться с работой новых подразделений. Фарман Салманов в своих воспоминаниях писал:
– Прилетели на первую скважину, подошли к буровой – тишина. Спросили подошедшего мастера Норкина: – Где же бригада? Почему простаиваете? Мастер протянул мне буровой журнал, где он отмечает, сколько метров пройдено. В журнале были одни нули.
– Почему последние три вахты не занимались бурением? – жёстко спросил я. Он так глянул на меня из-под косматых бровей:
– Облегчил душу? Теперь слушай...
Мы пошли на буровую.
– Гляди, – сказал он. Канат был изрядно побит, стальные иголки топорщились. – На одной проволочке держится. Пока не переодену буровую, не дозволю никому бурить, – отрезал Норкин. И я вынужден был согласиться с мастером…
В итоге талевый канат с большим трудом был доставлен вертолётом из Тюмени, и скважину спасли. Нефтеразведчики тех лет помнят, с каким трудом давались метры проходки на изношенном оборудовании.
– Фонтана могло не быть, – вспоминал Евграфий Тепляков, выпускник Томского политеха, старший геолог экспедиции. – Главный геолог Борис Савельев ещё раз впился в каротажку, и рискнул провести испытание отложений, не считавшихся перспективными на нефть. Геофизики удачно «простреляли», и скважина отозвалась: при откачке жидкости появилась обильная нефтяная плёнка.
Примерно через два часа скважина зафонтанировала уже чистой нефтью. Поздней ночью 21 марта 1961 года буровики вместе с начальником партии Иваном Высочинским с радостью отправили радиограмму Ф. Салманову. Доложили: скважина фонтанирует чистой нефтью, визуально – 200 тонн.
До утра шли поздравления; первым поздравил Салманова начальник главка Юрий Эрвье, приказав обеспечить безопасность работы.
– Сильно волновался, услышав в выпуске «Последних известий» голос диктора. «В центре Западно-Сибирской низменности, недалеко от села Нижневартовск, с глубины более двух тысяч метров впервые получен фонтан нефти дебитом 200 тонн в сутки», – вспоминал Фарид Салманов. – Спать уже не мог, не терпелось увидеть скважину. Вместе с главными специалистами летим на «АН-2». Не успел ещё винт остановиться, примчались буровики. Помню, как бурильщик Айрулла Доминов подбегает с измазанным нефтью лицом и кричит: «Вторую Татарию открыли!». – «Какая Татария? В 20 раз больше!» – в тон ему возразил старший геолог Тепляков.
Затем все двинулись на буровую. Начальник участка Липковский и мастер Норкин настояли, чтобы все вымазались нефтью, – таков обычай! Липковский подошёл к фонтанной арматуре и стал постепенно открывать задвижку. Гул фонтана перерос в сплошной рёв, земля, по меткому выражению промысловиков, в радиусе 50 метров от скважины ходила ходуном. От гордости и радости некоторые геологи плакали…
Не скрывая слёз радости
Сам Григорий Иванович был горд ещё и тем, что нефть открыта на его родине, в Западной Сибири. Радовались и приехавшие из Колпашева геологи, геофизики и буровики Александровской НРЭ.
Распорядившись, чтобы скважина отработала положенные восемь часов, решили провести митинг. Местные пацаны, постоянно крутившиеся около буровой, не только оповестили всех жителей, но и привели своих родителей. В школе были отменены занятия.
Пуск первой Мегионской нефти
Тогдашняя школьница Людмила, дочь рабочего бригады Алексея Жильцова, в своей книге «Первая нефть Баграса» через много лет вспоминала о митинге:
– Салманов всех поздравлял и говорил: «Мажьтесь первой нефтью, так принято делать, чтобы она не заканчивалась. А сейчас будем праздник отмечать – я для всех шампанское привёз!».
Немногословный главный виновник события Григорий Иванович чётко, по-военному, отчеканил: «Много я пережил и много ночей не спал на этом берегу Баграса. Но победа укрепила меня и воодушевила».
…«Наш ЧЕЛОВЕК (на местном языке «хант») нашёл живую нефть!» Это сообщение разнеслось среди всех жителей Ханты-Мансийского округа, по всем чумам и палаткам.
В 1962 году началась буквально цепная реакция открытий нефтяных и газовых месторождений ещё и на севере Томской области, а с 13 июня 1966 года с помощью «Главтюменнефтегаза» область тоже стала нефтедобывающей.
Бригада Норкина продолжала свой победный путь, открыв ещё три промышленных месторождения в Ханты- Мансийском округе. Вскоре Григорию Ивановичу предоставили почётное право пробурить первую скважину на Самотлорской площади.
Главным событием стало начало промышленной эксплуатации месторождения, состоявшееся 5 июня 1964 года. Местных школьников привезли и на это событие. С высокого берега хорошо было видно, как возле наливной баржи разрезали красную ленточку. А Норкин в своей неизменной фуражке открывал нефтяную задвижку им же пробуренной скважины.
Баржа, буксируемая катером «Ползунов», отчалила от берега и отправилась из Баграса на Омский нефтеперерабатывающий завод. Можно сказать, это был подвиг руководства экспедиции, костяк которой составляли колпашевцы и кузбассовцы. Помогла и поддержка Нижневартовского райкома КПСС. Ведь экспедицию хотели ликвидировать и всех отправить в Шаим, где уже шла добыча нефти.
Зима 1964–1965 года выдалась, как назло, необычайно тёплой. Окружавшие скважину болота толком не промёрзли, тяжёлая техника просто тонула. Целый месяц бригаде из восьми человек пришлось добираться к точке бурения на двух тракторах-болотоходах. Но вышкомонтажники прораба Кузякова, применив смекалку, сумели построить буровую на сухом пятачке.
Буровая бригада Норкина
В мае скважина вошла в испытание. Промысловые исследования геофизиков поразили настолько, что пришлось провести повторную интерпретацию материалов электрокаротажа. Только тогда инженер-геофизик доложил Г. Норкину, что в разрезе скважины выделено 18(!) продуктивных пластов, и все они промышленные. Суточный дебит скважины составил невиданную доселе цифру – полторы тысячи тонн!
Все присутствующие смотрели на главного виновника события Григория Норкина, человека богатырского телосложения, с открытым лицом, изрезанным морщинами, по которым струились слёзы долгожданной радости… Это историческое событие произошло 29 мая 1965 года.
В память о буровом мастере
Фонтан первой разведочной скважины возвестил о том, что в Западной Сибири открыто крупнейшее в Советском Союзе и третье по величине в мире Самотлорское месторождение с запасами нефти свыше двух миллиардов тонн. Пробурили ещё 10 поисковых скважин, которые подтвердили наличие большой промышленной нефти.
В 1967 году бригада Г. И. Норкина установила рекорд производительного времени в бурении – 95 процентов, который впоследствии так и не был перекрыт. За открытие Самотлора Григорий Иванович одним из первых в СССР был удостоен диплома и нагрудного знака «Первооткрыватель месторождения».
В мае 1969-го стартовала опытно-промышленная эксплуатация первых четырёх скважин Самотлорского месторождения. Освоение и добыча велись стремительными темпами.
Уже в 1980 году был достигнут пик добычи – 158,9 миллиона тонн нефти, а в 1981-м на Самотлоре добыли миллиардную с начала эксплуатации тонну. По праву эту жемчужину ХМАО-Югры нарекли «открытием века». Самотлор и сегодня в строю, на втором месте по объёму добычи нефти в ХМАО-Югре.
За 24 года работы буровым мастером Григорием Норкиным было открыто 12 нефтегазовых месторождений. В последние годы, до выхода на пенсию, Григорий Иванович трудился старшим буровым мастером по сложным работам, передавал свой богатый опыт молодёжи. Он воспитал целую плеяду будущих знаменитых буровых мастеров: Ф. З. Хафизова, Е. Ф. Липковского, Г. В. Меджевского, М. А. Литвиненко.
За свои ратные и трудовые подвиги награждён орденом Отечественной войны II степени, орденами Ленина, Трудового Красного Знамени и Октябрьской Революции, многими медалями, и знаком «Отличник разведки недр».
Фамилия Норкина занесена в Книги Трудовой Славы Ханты-Мансийского АО, Нижневартовского района, «Главтюменьгеологии». Его имя присвоено 1-й Мегионской школе, улицам городов Мегион и Нижневартовск. Память о знаменитом нефтянике увековечена в мемориале «Звёзды Югры».
Начальник Главтюменьнефтегеологии Герой Социалистического Труда Юрий Эрвье так сказал о нашем земляке: «Его след на земле, в сердцах соратников, коллег и друзей остался навечно!».