ООО «Спецгеострой» успешно адаптируется к новым экономическим реалиям
Обратный эффект западных санкций очевиден: наша экономика восстанавливает технологический суверенитет и вновь начинает расти. Но это не значит, что санкции не приносят ущерба, особенно в таких отраслях, как нефтегазодобывающая. Сегодня ей и связанным с ней предприятиям приходится работать ещё и в условиях ограничений в рамках соглашения ОПЕК+. О том, насколько тяжёл этот прессинг, можно ли в такой ситуации думать не только о выживании, но и о развитии, мы беседуем с генеральным директором ООО «Спецгеострой» Дмитрием Морозовым.
Канадские болотоходы и асиновская альтернатива
– Дмитрий Игоревич, мы встречаемся в канун вашего профессионального праздника, Дня геолога, в таких случаях обычно задают вопросы о достижениях за прошедший период. Но в нынешней ситуации, наверное, более уместно спросить о том, как работается в условиях санкций.
– Мы специализируемся на инженерно-геологических изысканиях и проектировании объектов для нефтегазового комплекса и, если говорить конкретно о нашем производственном процессе, то его санкции почти не коснулись. Программное обеспечение, буровое оборудование практически не пострадали. Единственное, с чем возникли проблемы, – это два канадских болотохода: в 2022 году, после начала спецоперации, друзья-канадцы взвинтили цены на запчасти. Причём в разы. Например, полуось, которая раньше обходилась примерно в 10 тысяч рублей, стала стоить 45 тысяч...
Пришлось искать другое решение. В Асине есть предприятие, где собирают болотоходы на колёсах низкого давления, – приобрели у них одну машину и сейчас прекрасно ею обходимся. Все запчасти – российские, никаких проблем, а «канадцы» стоят на складе. Вот и весь ущерб. Но, конечно, не это главное. Всё вместе – санкции, ковид, ограничения по линии ОПЕК+ – ударило по отрасли весьма чувствительно, заказов стало значительно меньше. Добыча ограничена, инфраструктуру развивать не под что, новых объектов строят очень мало.
– Объёмы ваших работ снизились?
– Да. Последний крупный заказ от нашего стратегического партнёра, компании «Газпром добыча Томск», был в 2021 году, тогда мы выполнили изыскания и проектирование объектов 5-го куста Останинского месторождения. Для сравнения: в 2015-м, когда я только пришёл в Спецгеострой, нам дали сразу три куста на Казанском месторождении, а весной следующего, 2016-го – пять кустов на Мыльджинском. Особенно болезненно сказались ограничения по соглашению ОПЕК+, у добывающих компаний нет прежнего стимула к развитию. В результате такие предприятия, как наше, потеряли заказы, некоторые, молодые и ещё не окрепшие, даже закрылись.
– Но вы и многие другие выстояли. За счёт чего?
– В этом году Спецгеострой отмечает 20-летний юбилей, у нас хорошая деловая репутация, давние связи с партнёрами – это нас поддержало. К тому же мы – компания многопрофильная, помимо изысканий и проектирования оказываем и другие услуги – поиски и проектирование карьеров ОПИ, маркшейдерское сопровождение.
Сейчас, например, наш маркшейдерский отдел ведёт порядка десяти карьеров по разработке гравия, песка, других общераспространённых полезных ископаемых в окрестностях Томска. Кроме того, появились заказы, связанные с изменившейся экономической ситуацией, скажем, на корректировку рабочей документации.
Попавшее под санкции импортное оборудование компании меняют на отечественные и иные аналоги, а работу по внесению соответствующих изменений в документы заказывают нам… Не здесь, так там всё равно что-нибудь находим, зарплату людям не задерживаем и не урезаем. Наоборот, даже увеличиваем. При этом у нас никуда не делся соцпакет, проводим спортивные мероприятия, праздники, ходим играть в боулинг и так далее. Так и выстояли.
– «Нефтянка» пострадала прежде всего из-за прекращения поставок и сервисного обслуживания западного оборудования, которому пришлось срочно искать замену. Как это сказалось на вашей работе?
– Поначалу, когда ввели санкции, приходилось тяжело, никто не знал, что делать. Те же добывающие компании пребывали в растерянности: традиционно пользовались продукцией Bosch, Siemens, других известных производителей – и вдруг всё исчезло. Где искать замену? В первую очередь это стало нашей головной болью, потому что именно проектировщик ищет оборудование для объекта. Была путаница и у заказчиков, и у нас.
Нам пришлось искать новые пути, выходить на других, в основном отечественных производителей. Появились новые связи, постепенно ситуация стала выправляться. Сегодня заказчик говорит: «Я плачу вам деньги, а вы мне – весь пакет «под ключ», несколько вариантов поставщиков оборудования. Что нужно – выберу сам». Даём ему на выбор как минимум трёх поставщиков.
Напряглись и смогли
– Вы сказали, что ситуация стала выправляться. Можно ли констатировать, что вы и ваши партнёры адаптировались к новым реалиям?
– Думаю, да. Прошедший год мы завершили с хорошими результатами, в сравнении с 2022-м объёмы выросли примерно в полтора раза. Санкции заставили нас напрячься, но в конечном итоге они идут на пользу. В постсоветские годы мы слишком расслабились, проще было купить импортное, чем сделать самим. Но вот пришла нужда – и смогли, перестали зависеть от зарубежных «партнёров».
– За счёт чего удалось сделать рывок в 2023-м?
– О том, что ситуация в нефтегазодобыче постепенно нормализуется, я уже сказал, но, пока действуют ограничения ОПЕК+, ожидать активного строительства там всё же не приходится. Нас здорово поддержала переработка, мы получили хороший заказ от Яйского НПЗ. Они начали очередной этап расширения, приращивают 94 гектара, практически второй завод, под дополнительную инфраструктуру, и мы выполняем там большой объём изыскательских работ под новое строительство.
Будут возводить установку медленного коксования, установку депарафинизации дизельного топлива, ряд других объектов. Мы зашли туда в 2022 году, на сегодняшний день выполнены три объекта, четвёртый – в работе. Завершена вся топографическая съёмка, ведётся бурение, его общий объём должен составить около 10 тысяч погонных метров.
– Говорят, везёт тем, кто везёт…
– Да, сказать, что этот контракт упал с неба, я не могу. Заказчик выбрал нас не случайно, в начале десятых Спецгеострой проводил изыскания первых этапов строительства завода и хорошо себя зарекомендовал. К тому же в Томске мало организаций, способных выполнить такие масштабные изыскания под такие сложные объекты.
– То есть кризис пройден, начинается рост?
– Будем надеяться. Но, коль уж мы заговорили о кризисах, отмечу, что есть проблемы и помимо санкций. Не менее остро у нас стоит кадровый вопрос. Найти специалиста по инженерной геологии сегодня очень трудно, а специалиста опытного – и подавно. Я разговаривал с преподавателями кафедры гидрогеологии, инженерной геологии и гидрогеоэкологии Института природных ресурсов ТПУ: третий год подряд они не могут сделать набор на инженерную геологию, выпуск прекращается. Не идут на это направление, все хотят в «нефтянку», а ведь сегодня эти специалисты так нужны.
Впрочем, сегодня проблема кадров стоит по всей стране, трудно найти хорошего токаря, слесаря… Но, будем надеяться, система профобразования всё же заработает, как положено, и мы наконец получим специалистов, в которых нуждаемся.
Идём в новые регионы
– По традиции в канун профессионального праздника геологи не только подводят итог сделанному, но и делятся планами на будущее. Каковы перспективы дальнейшего развития компании?
– Ближайшая перспектива – год нынешний, тут наш главный приоритет – Яйский НПЗ. Сейчас уже согласовываем общую смету, думаю, до конца года этот проект мы завершим. Есть надежда и на продолжение сотрудничества. Сегодня Яйский, Анжерский и Северо-Кузбасский нефтеперерабатывающие заводы входят в единую структуру под управлением АО «Нефтехимсервис», и, насколько мне известно, там намечается дальнейшее развитие.
У нас давние связи со всеми тремя. На том же Яйском НПЗ строительству конца-края не видно, возможно, мы ещё будем им полезны. Что же касается общей стратегии на будущее, то мы планируем активнее расширять круг партнёров, выходить на новые рынки, в новые регионы. Надеяться на одну организацию, как мы работали раньше, сегодня уже нельзя, это расслабляет. Когда приходит нештатная ситуация, оказывается, что ты к ней не готов.
– Уже есть какие-то намётки?
– Есть. Вообще мы ориентированы на Западно-Сибирский регион, он ближе и понятнее. Когда-то мы выходили на восток, в ту же Иркутскую область, но там – малознакомые нам скальные и полускальные грунты, своя географическая, климатическая специфика, а для изыскателя это серьёзная дополнительная нагрузка. Нам сподручнее работать в Ханты-Мансийском автономном округе, Тюменской области… Однако всё это актуально для изыскательских работ, проектирование же таких ограничений не имеет – спасибо информационным технологиям.
Сегодня специалист-проектировщик может сидеть, например, в Санкт-Петербурге, получать по электронной почте исходные данные и спокойно проектировать объект где-нибудь на Камчатке или в Приморье. И вот сейчас мы ведём переговоры с потенциальным заказчиком из подмосковного Подольска, который познакомился с нашими проектами и проявляет интерес к сотрудничеству.
– На какой стадии переговоры?
– Пока на ранней, общались только дистанционно. На днях мы с главным инженером летим в Москву, встретимся и будем говорить уже более предметно. Если всё свяжется, география нашей деятельности существенно расширится. Столичный регион – это ещё и престижно. Надеюсь, всё будет хорошо.
В завершение хочу поздравить коллектив компании «Спецгеострой», всех коллег-геологов с наступающим профессиональным праздником.
Друзья, трудности приходят и уходят, а профессия остаётся.
Она накормит и обогреет, выручит во всех бедах и невзгодах, не даст сбиться с пути.
Желаю крепкого здоровья, бодрости духа, мира и благополучия в семье, удачи в делах, новых трудовых побед!
Интервью: Дмитрий Александров